Редакция: Можно ли сказать, что он святой дух или святой человек в прошлом…?
Ольген: «Он не был мягким и пушистым, его порой использовали как бойца. Причислять к лику святых уж точно не стоит, хоть он и выдержал бы все испытания на эту должность. После смерти не знаю кого лечил, не у кого спросить. Вещи его лечили наших знакомых, интуитивно заматывали голову свитером или еще чем-то Генкиным в полной уверенности, что поможет. Но это как-то мелко. Он не любил похвал в свой адрес, а благодарности все отправлял Богу. »
Глава 6. Ханна и Хаггард.
Он стоял в комнате и слушал как двое взрослых людей очень настойчиво в чем-то убеждают девочку. Ей лет 12–13, но рассуждения этой малышки намного глубже, чем у этих взрослых и совпадают с позицией Геннадия. Геннадия? Нет, он не чувствовал себя Геннадием. Он сейчас не был даже человеком.
Его не видели, это очевидно. Он посмотрел на свои руки – черные, блестящие и к тому же есть длинные когти. Несомненно, сейчас он василиск, как он называет эту свою форму тела.
Но кому нужна его помощь? Слабой стороной в этой ситуации была девочка, потому, что она неизлечимо и тяжело больна. Однако защищать ее от этих взрослых, которые не иначе, как ее родители нет никакого смысла. Хаггард стоял в углу у двери и молча слушал.
- Но ведь тебе необходима операция, – продолжали давно начатый разговор взрослые люди.
- Мама, но ведь я уже все решила, зачем возвращаться к этому?
- Ты нас подводишь. Ты подводишь многих других, отказываясь от операции.
- И что случится с ними? Они испортят свою репутацию? Мама, но ведь это моя жизнь! Мне не понятны стремления этих людей, разговоры о карьере, положении в обществе.
- Благодаря этому положению, как ты говоришь, мы живем в этом доме, пользуемся многими благами. Это карьера твоего отца позволила добиться многого.
- Я не доживу до карьеры, ты это знаешь, – грустно, но спокойно сказала девочка.
- Она права, оставь ее, дорогая, – сказал мужчина. В его глазах было столько боли и любви, что Хаггард просто таки влип в стену, чтобы его уж точно не увидели и не спрятали свои чувства.
- Я должна была вернуться к этому разговору, я обещала, – сказала женщина, обращаясь к мужу.
- Знаю, родная, знаю.
Мать еще раз взглянула на свою девочку с грустью, раскаянием и едва скрываемым отчаянием, и вслед за мужем вышла из комнаты дочери.
Хаггард стоял и переваривал сказанное здесь. Это была не буря эмоций, а скорее хвост удаляющейся кометы. Все прошло гораздо раньше и видимо длилось не один день. Ясно было, что девочка болеет много лет. Он видел нарушение работы многих органов, у девочки были серьезные проблемы с кровью. Но при чем здесь операция? Пересадка костного мозга?
Память Геннадия вернулась к тому моменту, когда его жене делали операцию не разобравшись с проблемой крови. Вернуть ее после той ошибки врачей было немыслимо трудно. Возможно он здесь для того же. Но почему в таком виде? Пока он рассуждал про себя, не заметил, что девочка посмотрела на него. Это странно. Но еще удивительней было то, что она подошла к нему и погладила его животик.
- Какой ты теплый и гладкий! – сказала она с легкой улыбкой.
- Ты меня видишь?
- Если ты не заметил, то даже глажу, – рассмеялась она.
Хаггард смутился. До сих пор он всех приводил в ужас. Его помощь никак не оценивалась благодаря жуткому виду и странному, оттого страшному поведению. Сам он так не думал о себе, да и Юля с интересом расспрашивала о конструкции тела василиска. Но погладить?! Кому могло прийти это в голову? Юле. Да, возможно. Скорее всего – да. Однако Гена, как страшилище из сказки об Аленьком цветочке боялся показаться на глаза любимой в таком виде. Он эту конструкцию тела считал совершенней человеческой, но…
Девочка казалась слабенькой и хрупкой на вид, но это впечатление сводилось на нет ощущением силы духа маленького человека.
- Как тебя зовут? – спросил Хаггард.
- Ханна. А тебя?
- Ген… Хаггард, – ответил он.
Она спокойно и по-взрослому ответила на вопросы Хаггарда, относясь к нему как к новому и в то же время давнему другу. Она не просила помочь, она ничего не просила, ни на что не жаловалась. Но помочь-то ведь хотелось! Щемящее сострадание, беспомощность в такой ситуации просто выталкивали василиска из этого дома. И вот он оказался там, куда влекло его сердце – в церкви.
Католическая церковь располагает к длительному общению с Богом: практически все скамейки заняты прихожанами. Гена не разбирался прошла ли уже служба или еще не начиналась. Он был уверен, что его никто не видит и решительно и целеустремленно направился к алтарю. Все тихие молитвы и разговоры вмиг затихли.
- «Совпадение», – подумал Гена-Хаггард. Он поддался желанию раскинуть руки, как бы распахивая душу навстречу Богу и… услышал странный звук за спиной. Все смотрели прямо на него. Звуком был вздох замерших от страха людей, сдавленный стон ужаса от неожиданного явления черного существа, распахнувшего крылья на три метра возле самого алтаря, их нечленораздельное возмущение от такого кощунства.
- Всем тихо! Я пришел молиться. – Сказал василиск и отвернулся. Его сейчас не заботило отношение толпы. Кем они там его считают – не важно, хоть самим дьяволом.
- Во имя моего Я ЕСМЬ, я призываю Иисуса Христа, Мать Марию и Рафаила, их ангелов исцеления, Богиню правосудия Порцию прийти на мой зов и исполнить моё желание – исцелить Ханну. Я требую остановить несправедливость по отношению к ней, прекратить нарушать ее свободную волю. Я прошу исцеления для нее, или избавления от страданий…
Гена на миг задумался, формируя в слова свои желания сердца, когда услышал за спиной смолкающий вслед за его словами звук. Люди в зале повторяли его молитвы, его слова. Это были люди, а не толпа! Люди с чистыми сердцами, способными почувствовать в непривычных формулировках чужака страстное желание помочь человеку.
Внезапно он понял, что он с ними сейчас един, понял, что они все пришли в эту местную церковь молиться за Ханну. Они поняли, что его слова доходят до Бога и Его служителей скорее, чем привычные молитвы. Готовность, недавно испуганных таким страшилищем людей молится, как угодно лишь бы помочь девочке удивила Геннадия.
- …и покоя, мира в ее семье. Не моя воля, Господи, но Твоя да будет! Аминь! – сказал Гена и прошелестев сложенными крыльями пробежал по проходу мимо торжественно вставших во время молитвы со своих мест прихожан.
Утро выдалось светлым и ласковым. Казалось, оно улыбается Гене в благодарность за его помощь девочке.
- Странный сон, – сказала Юля. – Для тебя это слово не уместно, но повторюсь: странный сон. Что это за девочка, о которой молятся люди? Обычно родители приходят к Богу, только когда что-то случается.
- Люди бывает и молятся все вместе о ком-то, но каково их удивление, когда приходит крылатое чудище молиться!
- Во сне чего только не бывает. Даже у тебя бывает астральная мешанина, разве нет?- возразила Юля.
- В таких случаях я имена не называл ни разу и обсуждать это не хотелось.
Гене не хотелось доказывать жизненность виденного, а Юле не хотелось спорить на эту тему. Но ощущение, что это надо записать говорило о том, что это не бессмысленные бродилки-приключения. Многолетний опыт подсказывал это.
- Ну, кто первый возьмет ручку? – спросила она.
- Или кто первый включит телевизор? – спросил он.
- А что ближе: ручка или пульт телевизора? – спросила она, не пытаясь даже посмотреть сама.
- Тогда я лучше на компьютере наберу, – сказал он.
- Вот и включай его, а я телевизор.
- Ты хочешь там что-то увидеть конкретное? – спросил Гена.
- Ну…, – неопределенно сказала Юля, не оформив еще в слова свои смутные подозрения и недостаток веры мужу в его сказки.
Чудо не произошло на этот раз и новости промелькнули незнакомыми событиями. Интерес остыл, но сон Геннадия не забылся вплоть до следующего дня.
Гена достал-таки жену на кухне своими рассказами о передаче по телевизору. Был бы телевизор в кухне, не пришлось бы бегать туда-сюда в ожидании повторения сюжета про девочку Ханну и ее родителей. Иной раз и не плохо, что какую-нибудь новость начинают показывать целый день на разных каналах. Но с другой стороны эту новость показали не совсем так.
Девочку Хаг.. Гена узнал. Его описание совпало и с тем, как представляла себе ее Юля. Отличие было в том, что имя Ханна скорее немецкое, чем английское. Это сбило с толка Геннадия. Его сбило с точной оценки ситуации поведение родителей в комнате у девочки.
На самом деле им не хотелось заставлять ее делать операцию, они были на ее стороне, видели, сколько страданий принесло лечение малышке, но на них подали в суд врачи. Вот уж было чему возмущаться: протокол лечения, борьба за жизнь даже ценой страдания самого больного!
- Бред! Выясняется, что операция нужна на сердце, чтобы продлить жизнь и лечение. Зачем пересаживать сердце, если не работает сам организм? Чтобы посчитать, сколько процентов приживаемости в таких случаях остается? – возмущалась Юля.
- Вот эта та карьера, о которой думают взрослые! – напомнил разговор между Ханной и родителями Гена.
- Не зря говорят: врачи «выгорают» со временем, черствеют, – вспомнила о беспорочном понятии Юля, стараясь заглушить негодование.
- Не, они мяконькие, – плотоядно прошипел Хаггард, вспоминая рыцаря.
Мы с Геной часто задумывались об образе Хаггарда, я просила рассмотреть себя, когда он не будет занят спасением очередного горемыки. Гена насколько смог, изучил этого зверя. Само имя он произносил странно, в средине «Г» звучит как двойное или гудящее.
Размер Хаггарта можно установить по отношению к Боингу, возле которого он летел, заглядывая в иллюминаторы. Получается около 6 метров в полете. Почему «в полете» – потому, что на земле размер тела меньше. Высота в стойке 2,5 метра, плюс хвост 1,5 метра. Куда-то 2 метра делись.
В полете температура тела очень высокая, буквально полыхает, вокруг потрескивает воздух. К тому же тело как будто текучее, настолько эластичное. Ощущение, что позвоночника нет, потому, что тело может согнуться в любом месте и в любую сторону практически пополам.
Крылья на большой скорости (опять же по отношению к скорости Боинга) сложены вдоль тела и составляют небольшие аэродинамические утолщения. При уменьшении скорости, крылья распрямляются, создавая препятствие потоку воздуха. Никаких перепонок или других элементов жесткости нет. Эластичные и очень крепкие крылья, но небольшие, как можно было бы предположить.
Принцип полета можно только предположить, так как в полете крыльями Хаггард не машет. За счет чего развивается такая скорость – не понятно. И за счет чего и для чего так повышается температура тела в полете тоже не известно пока. По отношению к обычной температуре тела на земле, когда у Хаггарта она составляет 60 градусов, в полете температура значительно выше.
Скорее всего, тело становится более разреженным.
Лапки настолько плотно прилегают к телу во время полета, что их просто не видно, особенно задние лапы.
Разобраться в особенностях строения и функций организма трудно, так как все функции воспринимаются как само собой разумеющееся. Впрочем, какой человек сможет объяснить строение своего организма и назначение собственных органов, таких как аппендикс, к примеру.
От автора: Н‑да, вроде бы совсем немного повспоминала, а столько впечатлений! Нельзя в больших дозах вот так вдруг, под настроение, употреблять то, что собиралось годами. А еще веками и разными «местами» потому, что определить какое место посещал Генка – затруднительно бывает. Да и надо ли?
Вот так увидишь в новостях какой-нибудь город, а что это и где это только в надписи можно узнать. А кто подпишет город на другой планете, не говоря уже о земных широтах? Вот в какое время, что происходило отчасти можно определить по одежде, да и то… относительно чего смотреть. Чаще захватывает сам сюжет и определять что, где, когда и с кем надо только в качестве доказательства истинности происходившего. А потом доказывать или объяснять, что это происходило в измененном состоянии сознания, объяснять как это происходит. И это кому? Тем, кто не верит? В общем, уходят со временем все желания «донести до широких масс», даже до «узких».
«Делай добрые дела и бросай их в воду» – говорят мудрецы Востока. Вот и я собираю в себе остатки желания порассуждать и отпускаю все, что пережито нами.
