Балканский лучник / фрагмент регрессии / регрессолог Диана Орлан

Диа­на Орлан 

По прось­бе регрес­сант­ки про­ве­де­на регрес­сия в память её рода. Один из пред­ков, луч­ник, подроб­но пока­зы­ва­ет свою жизнь (пред­по­ло­жи­тель­но Бал­ка­ны, 9 век) и борь­бу с вра­га­ми, воору­жён­ны­ми ята­га­на­ми. Целясь в заво­е­ва­те­лей сво­ей зем­ли, луч­ник ощу­ща­ет их тём­ную энер­гию и, по сути, стре­ля­ет не в людей, а в сущ­но­стей, кото­рых видит как тём­ный туман­ный сгу­сток. В кон­це регрес­сии пре­док рас­ска­зы­ва­ет регрес­сант­ке часть её родо­слов­ной, до сих пор неиз­вест­ной ей. Финаль­ная часть регрес­сии не при­во­дит­ся в дан­ном отрыв­ке в силу упо­ми­на­ния фами­лий чле­нов рода и очень лич­ной инфор­ма­ции, пред­на­зна­чен­ной для регрессантки.

- Тюр­ба­ны? Это те, кто при­хо­дят, те, от кого защищаться?

- Тюр­ба­ны вра­га, они пол­зут по скло­ну и их очень мно­го. И я на коне, вме­сте с мои­ми бра­тья­ми, род­нёй. Я пыта­юсь обо­ро­нять дорогу.

- А ска­жи­те, доро­га которая?

- Доро­га гор­ная, но дру­гая, не та. Гор­ная доро­га, под­ступ к тем местам, где они живут. И вижу, что мно­го в горах жилищ и зам­ки при­стро­е­ны к ска­лам. И они на этой узкой тро­пе со мной, с лошадь­ми, обсы­па­ют­ся кам­ни. И они долж­ны отра­жать набе­ги этих людей в тюр­ба­нах. У них какая-то поло­са­тая одеж­да, про­доль­ные полоски.

- А лица видите?

- Нет, одни боро­ды вижу, про­сто тюр­ба­ны засло­ня­ют. Но они раз­ные. В тём­ных одеж­дах есть, и всё это…но это, навер­ное, сей­час одеж­ды как-то изме­ни­лись, потем­не­ли, но их мно­го и вни­зу сто­ят ещё пол­чи­ща и кон­ни­ки, но кон­ни­ки не могут забрать­ся по ска­ле наверх.

- Их мно­го, а вас много?

- Нет, нас немного.

- При­мер­но посчи­тай­те. Как вы чув­ству­е­те, сколь­ко вас, мужчин?

- Чело­век два­дцать пять.

- Какое ощу­ще­ние внут­ри, есть у вас шанс победить?

- Да.

- Есть. За счёт чего буде­те усиливаться?

- Долж­на помощь прийти.

- Мож­но я спро­шу про ору­жие, есть ли у вас какое-то оружие?

- Да, конечно.

- Какое?

- Очень длин­ные кин­жа­лы. И луки.

- Рас­ска­жи­те про лук, какой он?

- Лук из поли­ро­ван­но­го дере­ва с инкру­ста­ци­ей, каж­дая стре­ла очень кра­си­вая и доро­гая. Но их не жал­ко, пото­му что они попа­да­ют туда, куда надо, и стре­ла каж­дая заря­же­на какой-то энер­ги­ей защи­ты. Эта стре­ла прон­за­ет не толь­ко одно­го чело­ве­ка, но и всё, что с ним свя­за­но, с этой чуже­зем­ной агрессией.

- А объ­яс­ни­те, пожа­луй­ста, как это так? Её кто-то заря­дил энер­ге­ти­че­ски? Може­те назад посмот­реть, как изго­тав­ли­ва­лась эта стре­ла, как она дела­лась? Тяже­ло смотреть?

- Да, меня это не касается.

- Не пой­дём, воз­вра­щай­тесь туда, где они обо­ро­ня­ют­ся. Мате­ри­ал наконечника?

- Брон­зо­вый.

- А сама стре­ла из чего сделана?

- Из корич­не­во­го поли­ро­ван­но­го дере­ва, перо такое плот­ное, и она не двой­ная, а кон­крет­но крепление.

- Хоро­шо. То есть вы уме­е­те стре­лять из лука?

- Да, конеч­но, очень хорошо.

- А може­те научить того, кто будет вас слу­шать? Как это, как натя­ги­вать тети­ву, как ста­вить лук, как целиться?

- Лук дол­жен быть вер­ти­каль­но постав­лен, парал­лель­но телу. Очень важ­но поста­вить паль­цы и поло­жить стре­лу на паль­цы. Тети­ва из кожи сде­ла­на, и она очень эла­стич­ная, но она плос­кая, то есть она не круг­лая, тру­боч­кой, а она плос­кая, и стре­ла встав­ля­ет­ся меж­ду кре­сто­ви­ной перьев. Очень важ­но поставить…там есть такая выем­ка, на эту выем­ку поста­вить плос­кую тети­ву, и натя­ги­вать надо очень акку­рат­но, что­бы не повре­дить перья. Нако­неч­ник дол­жен смот­реть парал­лель­но зем­ле, и целить­ся надо всё-таки выше, что­бы стре­ла лете­ла по дуге. И она будет по дуге, и сила её воз­рас­та­ет, когда она начи­на­ет падать. Поэто­му рас­сто­я­ние надо рас­счи­ты­вать: одна треть вверх, а две тре­ти вниз.

- Хоро­шо. Давай­те най­дём эпи­зод, когда он стре­ля­ет. Посмот­рим, попал он в кого-то или нет. Пере­ме­щай­тесь. Рас­ска­жи­те про его состо­я­ние, какое внут­рен­нее состо­я­ние чело­ве­ка, кото­рый пре­крас­но вла­де­ет искус­ством стрель­бы из лука, а теперь он сра­жа­ет­ся с вра­гом. Как это внутри?

- Он уби­ва­ет не людей. Он уби­ва­ет какие-то сущ­но­сти. Там очень силь­ные силы, и поэтому.

- Стре­ля­ет в кого?

- Не в кого, во что.

- Во что? Как он пони­ма­ет, что имен­но туда надо стрелять?

- Там есть кон­цен­тра­ция тумана.

- А его вид­но глазами?

- Да, гла­за­ми, он плот­ный, пря­мо­уголь­ная фор­ма, как огром­ная короб­ка, и там плот­ный сизый спре­со­ван­ный туман, а по кра­ям она тем­но-серая, как бы из дру­го­го мате­ри­а­ла и надо попа­дать в эти короб­ки. И он попа­да­ет туда.

- И даль­ше что? Как транс­фор­ми­ру­ет­ся туман, когда в него попали?

- Стре­ла летит вглубь, я уже со стре­лой лечу вглубь.

- Пере­ме­щай­тесь, пожа­луй­ста, впе­рёд, посмот­рим, что там с эти­ми людь­ми, кото­рые в тюр­ба­нах, чем закон­чи­лось? Отби­ли род­ную зем­лю или нет? Пожа­луй­ста, пере­ме­щай­тесь впе­рёд, когда исход этих битв ста­но­вит­ся ясен.

- Мы ухо­дим по тро­пе. Оста­лись несколь­ко людей, кони. Даже один конь упал спи­ной вниз. Сза­ди тоже погиб­шие наши, но я не огля­ды­ва­юсь, я знаю, что мы при­дём и конеч­но их похо­ро­ним долж­ным обы­ча­ем, но сей­час мы очень уста­ли. Мы воз­вра­ща­ем­ся домой. Склон усы­пан каки­ми-то малень­ки­ми тру­па­ми вра­га, вни­зу, там, где были ещё та доро­га, по кото­рой они при­шли, она осво­бо­ди­лась, они побро­са­ли какие-то дере­вян­ные теле­ги, что при­вез­ли с собой, мно­го от них…помимо тру­пов оста­лось очень мно­го мусо­ра. Но они ушли. Они ушли впра­во, а мы идём домой, влево.

- Хоро­шо. Иди­те домой. Вдох – и вы уже дома. Рас­ска­жи­те про это ощу­ще­ние, при­шёл с вой­ны, после бит­вы, как это дома.

- Вечер.

- Вас кто-то ждет?

- Да, она ждёт. Ребё­нок спит.

- Вы улы­ба­е­тесь, я вижу.

- Она рас­пу­сти­ла воло­сы. Она такая тёп­лая, она попра­ви­лась за это вре­мя, она была такая худень­кая девуш­ка, а сей­час я её ощу­щаю, она очень такая тёплая.

- Как зовут это­го мужчину?

- Верон.

- Хоро­шо, Верон, я буду так к тебе обра­щать­ся. Верон, ты защи­щал род­ную зем­лю, дом, свою семью. Рас­ска­жи, кто вы, ваш народ – это кто?

- У меня пер­вое – вос­по­ми­на­ние, то, что я вышел от сво­их дедов, пра­де­дов. Мы не все­гда жили на этой зем­ле, мы пришли.

- Сей­час ты на этой зем­ле. Как ты назы­ва­ешь свою землю?

- У меня как бы несколь­ко имён, они идут, идут, никак не нащу­паю сло­во­со­че­та­ния, мно­го назва­ний этим зем­лям, мы сами дали им названия.

- Хоро­шо, а можешь рас­ска­зать, как ты бы рас­ска­зы­вал сво­е­му под­рос­ше­му сыну? Рас­ска­жи про кра­со­ты, куль­ту­ру, про обы­чаи тво­е­го наро­да. Нам всё инте­рес­но, рас­ска­жи про вас.

- У нас не при­ня­то про­яв­лять бур­но радость. Мы очень замкну­тые, очень гор­дые люди, кото­рые забо­тят­ся о сво­ей семье, о сво­ём оча­ге и живут с при­ро­дой воеди­но, что­бы её не оби­деть. И у нас нет тако­го отно­ше­ния к дере­вьям, что­бы мы каж­до­му не покло­ни­лись. То есть у нас каж­дое дере­во, каж­дый камень — это всё свя­щен­но. У нас мно­го богов. У нас каж­дый бог — это сти­хия. У нас нет боль­ших праздников.

- А у вас есть лето­ис­чис­ле­ние, рас­ска­жи, какое у тебя сей­час время?

- 836 у меня почему-то.

- Хоро­шо. А какое вре­мя года там сейчас?

- Осень.

- Ска­жи, пожа­луй­ста, эти люди в тюр­ба­нах и поло­са­тых одеж­дах – отку­да они взя­лись, как ты их называешь?

- Они были с кри­вы­ми ята­га­на­ми, это я чёт­ко знаю. Это кри­вой меч, доволь­но корот­кий, они дер­жа­ли их в руках, когда караб­ка­лись и помо­га­ли себе руко­ят­ка­ми, что­бы караб­кать­ся наверх.

- Ска­жи, а у них есть вера, у этих людей? У вас мно­го божеств, они все про при­ро­ду. А у них как?

- Чёр­ный какой-то у них.

- Ты как буд­то видишь энергии?

- Да, чёр­ную энер­гию, совер­шен­но мне про­тив­ную раз­ру­ши­тель­ную энергию.

- А как ты научил­ся видеть энергию?

- Тянут­ся такие…щупальца, с того места, отку­да они ушли. Они не исчез­ли. Они живы, как полчища.

- Ты мор­щишь­ся. Противно?

- Да, и от них идёт чёр­ный дым и там мало человеческого.

- Мало чело­ве­че­ско­го, а мно­го какого?

- Насе­ко­мых.

- А в вас, наобо­рот? В вас мно­го человеческого?

- Чело­ве­че­ско­го, мы от птиц.

- А ска­жи, всё чело­ве­че­ство так устро­е­но? Не быва­ет сто­про­цент­но чело­ве­че­ско­го или бывает?

- Я знаю, где-то кор­ни за моря­ми, есть ещё такие же, как мы, как наши.

- А как так полу­чи­лось, что вы раз­де­ле­ны морями?

- Мы при­шли сюда, пото­му что там была болезнь (тяже­ло дышит).

- Болезнь, и вы мог­ли скрыть­ся от этой болезни?

- Да, мы ушли, спа­сая себя и сво­их детей. Я тогда был малень­ким маль­чи­ком, где-то лет двенадцати.

- А поче­му вы выбра­ли имен­но эту мест­ность, эту землю?

- Так полу­чи­лось, я не знаю, поче­му. Кто-то ска­зал, что надо идти туда. Это­го я не знаю.

- Хоро­шо. Что бы ты заве­щал сво­е­му сыну – оста­вать­ся на этой зем­ле, про­дол­жать здесь или перемещаться?

- Он тоже умер.

- Кто умер?

- Сын.

- А в какой момент? Мы сей­час пой­дём впе­рёд. Смот­ри­те толь­ко со сто­ро­ны, что слу­чи­лось с сыном. Жена умер­ла? Что с сыном.

- Она ещё была жива. Ребён­ку шесть-семь лет, нет, семь-восемь.

- Что произошло?

- Это моя вина, он был ещё малень­кий и он сорвал­ся, упал. Я его дол­го искал, он про­стыл, забо­лел и он сго­рел. И тень ста­ла тонень­кая про­зрач­ная, и он умер.

- А как он упал? Поче­му себя винишь, Верон?

- Мне не надо было его брать с собой, это была зима.

- Ты взял его с собой, и он где-то упал, или он про­сту­дил­ся и заболел?

- Да.

- Сей­час сде­лай, пожа­луй­ста, глу­бо­кий вдох и выдох. Верон, это его путь. Идём чуть даль­ше, туда, где жизнь твоя тоже закон­чит­ся, и ты смо­жешь сде­лать выво­ды. Спа­си­бо тебе боль­шое за этот рас­сказ, это очень цен­но. Давай пой­дём в послед­ний момент тво­ей жиз­ни, послед­ний момент. Смот­ри­те со сто­ро­ны. Как он умер?

- Он умер хоро­шо, он умер стариком.

- А где?

- Он мно­гое понял. На откры­той ска­ле, плос­кая ска­ла, то там были какие-то тёп­лые тра­вы. Умер под солнцем.

- Он уже, навер­ное, пони­мал, что умирает?

- Пони­мал. Да, это кра­си­вый момент, и радостно.

- Хоро­шо. Обыч­но чело­век уже пони­ма­ет, в целом, всё, что запла­ни­ро­вал, всё успел? Хоро­шая жизнь была?

- У него были ещё семьи. Даже две семьи. У него было мно­го детей. Их он так не любил, но они оста­лись. Они тёп­лые, у них всё в поряд­ке. Оста­вил. Зем­ля сво­бод­ная. Неза­во­ё­ван­ная. Как бы он всё сделал.

- Винит себя в смер­ти сына или уже нет?

- Нет, нет, конеч­но нет.

- А про жену его первую, про Хилайю, что ска­же­те, что случилось?

- Она про­сто умер­ла от горя, она ста­ла сох­нуть, она не пере­жи­ла это­го, пото­му что он и потом ухо­дил, его не было, и жизнь для неё поте­ря­ла смысл. У неё, уди­ви­тель­но, козы были, коз­ля­та, ещё живот­ные были. И потом она оде­лась во всё чёр­ное и лег­ла, свер­ну­лась кала­чи­ком. У неё лежа­ноч­ка была спра­ва от оча­га, она лег­ла туда, свер­ну­лась кала­чи­ком, накры­лась домо­тка­ным оде­я­лом и умерла.

- Сей­час мы зада­дим Веро­ну слож­ный вопрос. Сего­дняш­няя Ири­на при­шла в память рода, к тебе, Верон. Рас­ска­жи ей, пожа­луй­ста, какая веточ­ка дала ей жизнь. Вы род­ствен­ни­ки, рас­ска­жи про эту кров­ную связь, всё, что чувствуешь.

- Это тре­тий ребё­нок от вто­рой жены, девоч­ка. Она ушла в низи­ны. Она ушла в пло­до­род­ные места, там, где мно­го лесов, полей, где паш­ня. Она ушла туда ещё моло­день­кой девоч­кой, рабо­тать, жить, она про­сто, навер­ное, убе­жа­ла, ушла из дома.

- Да, и там, в низи­нах, у неё роди­лись дети?

- Я был очень зол на неё, как она мог­ла наше солн­це уне­сти туда? Я зол на неё. Она непра­виль­но сделала.

-Ты зол на неё. Верон, она потом роди­ла детей, кото­рые при­ве­ли к рож­де­нию Ири­ны, тво­е­го потом­ка. Про­шло мно­го-мно­го-мно­го времени.

- У неё чет­ве­ро детей было, да.

- Да, и от кого потом Ири­на из этих чет­ве­рых? Поищи кров­ную связь.

- Там от вто­ро­го сына, у неё пошёл (далее упо­ми­на­ет­ся родо­вая фамилия).