Дневник регрессанта. Глазами самой жизни

Сеанс глазами клиента, рефлексия и осознания, ценные, сильные

Бла­го­да­рим Пав­ла Сер­ге­е­ви­ча, за предо­став­ле­ние таких цен­ные опи­са­ний сеан­сов от лица Регрес­сан­та. Как он про­жи­вал в сеан­се свои вопло­ще­ния, что чув­ство­вал, что думал, с чем соот­но­сил, при­чи­ны и след­ствия – осознания!

Регрес­со­лог Павел Гын­га­зов

Эпи­зод 1. Олененок

Сна­ча­ла я уви­де­ла неж­но-зеле­ную густую лист­ву. Очер­та­ния и крас­ки были раз­мы­ты­ми, неяр­ки­ми. Цве­то­вая палит­ра отли­ча­лась от при­выч­ной чело­ве­че­ско­му гла­зу. Я сто­я­ла на лес­ной опуш­ке, смот­ре­ла на лист­ву, слег­ка при­под­няв голо­ву, и не дви­га­лась с места. Мое тело было лег­ким и изящ­ным, в нем я почув­ство­ва­ла что-то необыч­ное. И вдруг с изум­ле­ни­ем обна­ру­жи­ла, что ста­ла оле­нен­ком. Малень­кой лес­ной ланью, несколь­ких дней отроду.

Мое тело было покры­то свет­лой шер­стью, тон­кие ноги закан­чи­ва­лись изящ­ны­ми копыт­ца­ми. Я почув­ство­ва­ла свою узкую мор­доч­ку, новый раз­рез глаз и шер­ша­вый язык во рту. Чув­ство стра­ха и тре­во­ги было очень силь­ным. Я все вре­мя огля­ды­ва­лась по сто­ро­нам ища сво­их, но похо­же, была здесь одна. Что-то пло­хое про­изо­шло совсем недав­но. Я не зна­ла, что мне делать даль­ше, куда идти и рас­те­рян­но сто­я­ла на месте. Затем мы вер­ну­лись в момент мое­го рож­де­ния в теле оле­нен­ка. Я уви­де­ла себя рядом с мамой и почув­ство­ва­ла неве­ро­ят­ное, огром­ное чув­ство люб­ви и неж­но­сти, исхо­див­шее от нас обе­их. Это чув­ство объ­еди­ни­ло нас в одно целое и каза­лось, весь окру­жа­ю­щий мир состо­ял лишь из люб­ви. Это было такое сча­стье, лежать воз­ле нее, дыша ее теп­лом, ее запа­хом, уткнув­шись мор­доч­кой в ее шер­стя­ной живот и пить моло­ко. Тако­го чув­ства я не при­пом­ню в этой, насто­я­щей моей жиз­ни. Она неж­но смот­ре­ла на меня, про­во­ди­ла носом и под­бо­род­ком по моей голо­ве и обни­ма­ла меня всю сво­им телом. Рядом я виде­ла боль­шие дви­жу­щи­е­ся свет­лые силу­эты, чув­ство­ва­ла рез­кий, но при­ят­ный запах, иду­щий от них. Я зна­ла, это свои. Мама помог­ла мне под­нять­ся на нож­ки и зад­ние ока­за­лись длин­нее перед­них. Они смеш­но разъ­ез­жа­лись в сто­ро­ны, и мне не сра­зу уда­лось сде­лать несколь­ко шагов под­ряд. Но затем я ста­ла про­бо­вать шагать еще и еще и вско­ре доволь­но уве­рен­но бега­ла вокруг нее и встря­хи­ва­ла ушами.

Я была так радост­на и счаст­ли­ва, что не заме­ти­ла, как все нача­лось. Вдруг все наши понес­лись куда-то и исчез­ли, воз­дух напол­нил­ся рез­ки­ми скре­же­щу­щи­ми зву­ка­ми и я не успе­ла даже испу­гать­ся, когда уви­де­ла в левом боку у мамы стре­лу. Крас­ная стре­ла с чер­но-белы­ми перья­ми тор­ча­ла у нее из тела, при­чи­няя ей силь­ную боль. Я поня­ла это сра­зу. Мы мед­лен­но ушли в лес, потом мама лег­ла под высо­ки­ми куста­ми с широ­ки­ми листья­ми. Мое серд­це силь­но билось, меня охва­ти­ло чув­ство тре­во­ги и тос­ки. Она не мог­ла идти даль­ше и я опу­сти­лась на зем­лю рядом с ней. Так мы про­ле­жа­ли всю ночь. Нам было очень груст­но. Она попро­ща­лась со мной. Гла­за ее затя­ну­лись плен­кой и она умер­ла. Кровь почти не тек­ла из раны с само­го нача­ла, а теперь и вовсе засты­ла дву­мя тон­ки­ми струй­ка­ми на сером боку.

Я еще неко­то­рое вре­мя оста­ва­лась рядом с ней, но потом вста­ла и пошла, не зная, куда же теперь идти. Есть я уме­ла одно лишь моло­ко и поэто­му толь­ко нюха­ла зем­лю и обли­зы­ва­ла боль­шие синие цве­ты, кото­рые рос­ли здесь во мно­же­стве. Запах зем­ли и влаж­ных листьев был очень рез­ким, пря­ным. Зву­ки леса вокруг меня сли­лись в один сплош­ной устра­ша­ю­щий гул. От стра­ха я про­си­де­ла до рас­све­та под дере­вья­ми, ино­гда пода­вая голос. Он был тонень­ким и жалоб­ным и похо­дил на бле­я­ние. Никто не отклик­нул­ся. Я шла почти до сле­ду­ю­ще­го вече­ра и очу­ти­лась на той самой поляне, кото­рую уви­де­ла вна­ча­ле сеан­са. Я поня­ла, поче­му не дви­га­лась с места, у меня про­сто не оста­лось сил от стра­ха и голо­да. Ноги не дер­жа­ли меня, все тело ста­ло вялым.

Я поня­ла, что уми­раю, но стра­ха боль­ше не было. При­шло чув­ство покоя и уми­ро­тво­ре­ния. Я смот­ре­ла на высо­кую тра­ву, что окру­жа­ла меня, на небо и дере­вья, осве­щен­ные закат­ным солн­цем. Я лег­ла в тра­ву и поло­жи­ла голо­ву на перед­ние ноги. Мне захо­те­лось еще раз посмот­реть на дере­вья, и я уви­де­ла кусо­чек лист­вы из-за тра­вы, но уже не смог­ла вытя­нуть шею и повы­ше под­нять голо­ву. Гла­за мои закры­лись. Насту­пи­ла смерть.

Сам момент смер­ти пока­зал­ся мне на удив­ле­ние корот­ким и лег­ким. Я не пом­ню ника­ких физи­че­ских стра­да­ний. Мгно­вен­но я ока­за­лась вне тела оле­нен­ка и уви­де­ла себя со сто­ро­ны, свер­ху. Я испы­та­ла неж­ность к это­му кра­си­во­му без­за­щит­но­му тель­цу. Малень­кий оле­не­нок лежал, свер­нув­шись в тра­ве, он был свет­ло­го сереб­ри­сто- серо­го цве­та, а через мор­доч­ку, спи­ну и корот­кий пуши­стый хво­стик шла более тем­ная полос­ка. На лбу были кро­хот­ные бугор­ки на месте рожек. Тро­га­тель­ные уши, боль­шие закры­тые гла­за и корич­не­вый нос. Он выгля­дел очень изящно.

Я совсем недол­го про­бы­ла рядом с оле­нен­ком и устре­ми­лась вверх, увле­ка­е­мая какой-то доб­рой силой. Имен­но доб­рой, я чув­ство­ва­ла это и совер­шен­но не бес­по­ко­и­лась. Я зна­ла, все идет как надо и я воз­вра­ща­юсь домой. Моя обо­лоч­ка теперь выгля­де­ла как све­тя­щий­ся эллипс с рас­тя­ну­той сере­ди­ной. Мне боль­ше не жаль было остав­лять Зем­лю. Я в долю секун­ды ока­за­лась в тем­ном вне­зем­ном про­стран­стве, окру­жен­ная све­тя­щим­ся коло­ко­лом, или ско­рее, лучом боль­шо­го диа­мет­ра. Луч пере­ли­вал­ся ярким белым све­том, и я пере­дви­га­лась внут­ри него доволь­но быст­ро. В этот момент мне был задан вопрос о при­чине имен­но тако­го вопло­ще­ния, и я пере­ме­сти­лась в дру­гую жизнь

Эпи­зод 2. При­чи­на - Ганс-монах

Я сто­я­ла на коле­нях на холод­ном камен­ном полу в готи­че­ском хра­ме. Поме­ще­ние было тем­ным, оче­вид­но, сто­я­ла ночь. Я под­ня­ла голо­ву и посмот­ре­ла на вит­ра­жи из цвет­но­го стек­ла под сво­да­ми собо­ра, сквозь них про­хо­дил лун­ный свет и падал на алтарь и ска­мьи для молитв. Горе­ло все­го несколь­ко све­чей в даль­нем углу поме­ще­ния, храм ока­зал­ся боль­шим. Воз­дух был сырым и холодным.

Вне­зап­но я поня­ла, что я моло­дой муж­чи­на, на мне тяже­лая тем­ная мона­ше­ская одеж­да, голо­ву покры­ва­ет капю­шон, он скры­ва­ет лицо. Немед­лен­но при­шло тяже­лей­шее отча­я­ние, чув­ство вины и рас­ка­я­ния. Тос­ка бук­валь­но раз­ры­ва­ла мое тело на части. От тако­го неве­ро­ят­но мощ­но­го шква­ла эмо­ций мне ста­ло труд­но дышать, и серд­це запры­га­ло в гру­ди. Я монах, мне 25 лет и я убил чело­ве­ка! Сей­час, в этот самый момент, я молю Бога и того само­го чело­ве­ка про­стить меня за страш­ный грех, совер­шен­ный мной. Ощу­ще­ния были настоль­ко ост­ры­ми и болез­нен­ны­ми, что я рас­те­ря­лась и была шоки­ро­ва­на увиденным.

Мы пере­ме­сти­лись в более ран­ний пери­од, до нача­ла этих тра­ги­че­ских собы­тий. Я уви­де­ла себя креп­ким розо­во­ще­ким, само­до­воль­ным пар­нем с рыжи­ми куд­ря­ми. На мне была доб­рот­ная одеж­да, хоро­шая про­стор­ная свет­лая руба­ха без пуго­виц, корич­не­вая кожа­ная без­ру­кав­ка и серые брю­ки, акку­рат­но заправ­лен­ные в чер­ные кожа­ные сапо­ги до колен. Я так­же узна­ла, что меня зовут Ганс, мне 20 лет, я живу в Гер­ма­нии, в неболь­шом город­ке или селе на гра­ни­це с Фран­ци­ей. Вре­мя дей­ствия похо­же на сред­ние века. Семья наша боль­шая и зажи­точ­ная, в ней пять детей, я тре­тий ребе­нок. Хозяй­ство в семье бога­тое, мно­го овец, и роди­те­ли про­да­ют мас­ло, сыры и муку. Мы дав­но уже гор­ди­лись сво­им богат­ством, и отец с дет­ства при­ви­вал мне чув­ство неко­то­ро­го само­до­воль­ства и само­уве­рен­но­сти. Я был уме­лым работ­ни­ком, доб­ро­со­вест­но помо­гал отцу по хозяй­ству и почти все­гда нахо­дил­ся в доб­ром рас­по­ло­же­нии духа.

Я счи­тал себя завид­ным жени­хом и насто­я­щим пар­нем. Не пом­ню осо­бых кон­флик­тов с окру­жа­ю­щи­ми. Види­мо, по нату­ре я неа­грес­си­вен. Было теп­лое лет­нее утро, и я толь­ко что выгнал наших овец за огра­ду, где их и заби­рал на день пас­тух. Обыч­но в кон­це дня я давал ему две малень­кие золо­ти­стые монет­ки. Я чув­ство­вал удо­воль­ствие от жиз­ни, мне было при­ят­но ощу­ще­ние сво­е­го моло­до­го, силь­но­го тела. С удо­воль­стви­ем втя­нул в себя све­жий утрен­ний воз­дух, повер­нул­ся и пошел обрат­но в дом. Мать в доме, я вижу, как она в кухне рас­ка­ты­ва­ет тесто. Дом боль­шой и беле­ный, с тем­ны­ми дере­вян­ны­ми бал­ка­ми и пока­той кры­шей, был окру­жен про­стор­ным дво­ром. Во дво­ре бега­ли соба­ки и дру­гая мел­кая домаш­няя жив­ность. Мно­го зву­ков и запа­хов. На душе спо­кой­но и радост­но. Жизнь скла­ды­ва­ет­ся как нель­зя лучше.

Мне силь­но нра­вит­ся Мар­та, дочь наше­го сосе­да. Она круп­ная, кра­си­вая девуш­ка с очень свет­лы­ми воло­са­ми. Мы с роди­те­ля­ми обсуж­да­ем нашу буду­щую сва­дьбу. Мой отец ходил к сосе­ду и вро­де бы дого­во­рил­ся обо всем. Сосед так­же зажи­точ­ный кре­стья­нин и мы рады объ­еди­не­нию наших семей и дво­ров. Мар­та у меня не пер­вая девуш­ка. До нее у меня была Бер­та, она тоже была доволь­но мило­вид­ной, люби­ла меня. Ее выда­ли замуж за город­ско­го пар­ня и она навсе­гда уеха­ла из наших кра­ев. Но по-насто­я­ще­му люб­лю я толь­ко Мар­ту, и она тоже любит меня. Мы про­во­дим вме­сте мно­го вре­ме­ни. Я счи­таю себя насто­я­щим опыт­ным муж­чи­ной, и уве­рен, что буду хоро­шим мужем для нее. Затем я пере­ме­ща­юсь в сле­ду­ю­щий эпизод.

Мы уже жена­ты какое-то вре­мя, но детей пока нет. Я рев­ную Мар­ту, она слиш­ком сме­ло ведет себя с дру­ги­ми муж­чи­на­ми. Так не подо­ба­ет замуж­ней. Вот и сей­час, когда мы при­вез­ли зер­но на мель­ни­цу, она весе­ло бол­та­ет с мель­ни­ком и сме­ет­ся. Мне не нра­вит­ся такой смех, я знаю, что так она сме­ет­ся, когда хочет нра­вить­ся кому-то. Я ото­шел к теле­ге, что­бы попра­вить упряжь, но кра­ем гла­за наблю­дал за ними. Во мне все заки­пе­ло, когда я уви­дел, что мель­ник взял ее за руку. Я ниче­го не ска­зал ей тогда. Это слу­чи­лось впер­вые на моих гла­зах. Когда мы вер­ну­лись домой, я ушел в лес и ходил там несколь­ко часов, что­бы успо­ко­ить­ся. Я так силь­но любил ее, что не мог уда­рить, что бы она ни дела­ла. Моя любовь и рев­ность креп­ли с каж­дым днем. Роди­те­ли и дру­зья гово­ри­ли мне про Мар­ту нехо­ро­шие вещи, но на все их сло­ва я не отве­чал. Харак­тер мой стал угрю­мым. Я стал часто захо­дить в трактир.

Сле­ду­ю­щий эпи­зод. Мы живем в доме у роди­те­лей Мар­ты. У нас годо­ва­лый сын. Я поче­му-то не испы­ты­ваю боль­шой люб­ви к это­му ребен­ку. Отно­ше­ния с женой не скла­ды­ва­ют­ся. Я пью теперь посто­ян­но. В посте­ли нет неж­но­сти, но я про­дол­жаю так же силь­но любить ее. Меня так при­тя­ги­ва­ет ее кра­со­та. Гля­дя на нее, я испы­ты­ваю душев­ную боль. О домаш­нем хозяй­стве вооб­ще не думаю. Не знаю, делаю ли я что-либо в доме или нет. Сле­ду­ю­щий эпи­зод. Ночь, холод­но, меж­се­зо­нье. Идет силь­ный дождь и зем­ля под нога­ми скольз­кая. Я силь­но пьян, кача­ясь, опер­шись рукой о сте­ну, стою у окна сво­е­го дома и мол­ча смот­рю, как в спальне моя Мар­та обни­ма­ет­ся на посте­ли с незна­ко­мым мне тем­но­во­ло­сым муж­чи­ной. Лица его я не вижу, вижу толь­ко, во что он одет. Он лежит на посте­ли пря­мо в одеж­де. На нем рас­стег­ну­тая свет­лая руба­ха и курт­ка из тон­ко­го тем­но­го мате­ри­а­ла. Шта­ны его спу­ще­ны. На жене толь­ко ноч­ная сороч­ка. Они так увле­че­ны друг дру­гом, что не заме­ча­ют мое­го лица в окне.

Тупая, какая-то обре­чен­ная зло­ба запол­ня­ет меня все­го. Тяже­ло дыша, я накло­ня­юсь и под­би­раю пра­вой рукой уве­си­стый камень. Он скольз­кий и гряз­ный. Я рез­ко тол­каю дверь, захо­жу в ком­на­ту и с раз­ма­ху опус­каю камень на голо­ву обид­чи­ка. Кровь раз­брыз­ги­ва­ет­ся ярки­ми алы­ми язы­ка­ми вокруг его голо­вы. Я смот­рю на Мар­ту и вижу, что она еще лежит под его рукой. Ее гла­за выра­жа­ют силь­ней­ший испуг. В них нет нена­ви­сти. Я несколь­ко мгно­ве­ний смот­рю на нее, затем раз­во­ра­чи­ва­юсь и ухо­жу. Эмо­ций нет.

Сле­ду­ю­щий эпи­зод. Я живу в лесу, в доме лес­ни­ка. Про­шло уже неко­то­рое вре­мя, как я скры­ва­юсь от людей. Я рас­ска­зал ему свою исто­рию, и, видя мое рас­ка­я­ние, он пожа­лел меня и не выдал вла­стям. Я бро­сил пить и подол­гу пре­да­вал­ся теперь тяже­лым раз­ду­мьям, не зная, что делать даль­ше. В ту страш­ную ночь я ушел из дома навсе­гда и боль­ше не имел ника­ких све­де­ний ни о Мар­те, ни о роди­те­лях. У лес­ни­ка мне нра­вит­ся, я помо­гаю ему кор­мить лес­ных живот­ных, чистить лес. Осо­бен­но мне полю­би­лись дикие оле­ни. Они кра­си­вые и довер­чи­вые, мне нра­ви­лась их пят­ни­стая шерсть и вели­ко­леп­ные рога сам­цов. Я с удо­воль­стви­ем общал­ся с ними, кор­мил их. Одна оле­ни­ха при­хо­ди­ла ко мне чаще дру­гих. Когда она была совсем малень­кой, я поил ее моло­ком из гли­ня­ной буты­лоч­ки. Мы очень подру­жи­лись, она все­гда поз­во­ля­ла мне погла­дить ее. За кра­со­ту, я назвал ее Мартой.

Сле­ду­ю­щий эпи­зод. Я в мона­сты­ре во Фран­ции. Брат лес­ни­ка ока­зал­ся мона­хом из это­го мона­сты­ря, и при­вел меня сюда. Я рас­ска­зал им обо всем, что про­изо­шло со мной, о сво­ем рас­ка­я­нии и о тяже­сти на душе. Они при­ня­ли меня к себе послуш­ни­ком, пору­чив мне самые тяже­лые рабо­ты в мона­сты­ре. Рабо­та помо­га­ла мне на какое-то вре­мя отвлечь­ся от тяже­лых мыс­лей. Я посто­ян­но молил Бога о про­ще­нии. У меня ста­ло часто болеть серд­це, но я счи­тал это заслу­жен­ным нака­за­ни­ем и тер­пе­ли­во пере­но­сил боль, не жалу­ясь. Ино­гда я полу­чал изве­стия о Мар­те и о роди­те­лях. Так, через несколь­ко лет я узнал, что сын наш умер в воз­расте пяти лет, а сама Мар­та вто­рой раз вышла замуж за при­мер­но­го кре­стья­ни­на и все у нее хоро­шо, что роди­те­ли мои живы и сми­ри­лись с тем, что я про­пал без вести. Так шло вре­мя. Я ред­ко поки­дал пре­де­лы мона­сты­ря. Одна­жды вме­сте с бра­тья­ми я поехал на ярмар­ку, кото­рая нахо­ди­лась невда­ле­ке от мое­го род­но­го город­ка. Было мно­го наро­ду, мы поку­па­ли боль­шие горш­ки для мас­ла, они про­да­ва­лись толь­ко здесь. Вдруг я уви­дел Мар­ту. Я сра­зу узнал ее, несмот­ря на то, что она очень рас­пол­не­ла. Ей было лет 50 в то вре­мя. Я испы­тал чув­ство неж­но­сти к ней и понял, что все еще люб­лю ее. Она не заме­ти­ла меня. Мне было грустно.

Я пере­ме­сти­лась в момент смер­ти Ган­са. Келья, ночь. Мне 62 года. Я один, стою на коле­нях воз­ле ска­мьи для сна, на сто­ле за моей спи­ной горит све­ча и лежат: стоп­ка бума­ги или пер­га­мен­та, рас­кры­тая ста­рая кни­га, гуси­ное перо, крас­ка или чер­ни­ла в тем­ном брон­зо­вом сосу­де. Я вот уже мно­го лет пере­пи­сы­ваю свя­щен­ные кни­ги на раз­ных язы­ках. Я выучил язы­ки в мона­сты­ре и насто­я­тель гор­дит­ся мной. Мой мона­ше­ский сан теперь доста­точ­но высок. Я знаю, что стал совсем дру­гим чело­ве­ком и очень мно­гое понял в жиз­ни. Я молюсь по-немец­ки о роди­те­лях, кото­рые умер­ли, так и не уви­дев­шись со мной. Моя молит­ва ста­но­вит­ся тише, тело сла­бе­ет, вне­зап­но я чув­ствую боль в серд­це и погру­жа­юсь в тем­но­ту. Так я умер.

Мгно­вен­но ока­зы­ва­юсь над сво­им телом и вижу его свер­ху, из-под свод­ча­то­го потол­ка. Кря­жи­стый высо­кий ста­рик лежит согнув­шись, на левом боку на полу, гла­за его откры­ты, лицо блед­ное, вытя­ну­тое, аске­тич­ное, с гор­ба­тым тон­ким носом, со впа­лы­ми щека­ми и глу­бо­ки­ми мор­щи­на­ми. Он лысо­ват, у него седые воло­сы, усы и боро­да. Выра­же­ние лица очень спо­кой­ное и печаль­ное. На нем тем­но-серое оде­я­ние со мно­же­ством скла­док, под­вя­зан­ное поя­сом. Я рав­но­душ­на к остав­лен­но­му телу, быст­ро поки­даю Землю.

Я пред­став­ляю собой све­тя­щий­ся золо­ти­сто-белый шар или сфе­ру, с огром­ной ско­ро­стью несу­щу­ю­ся вверх сквозь тем­но-фио­ле­то­вое и чер­ное про­стран­ство. Затем я попа­даю в область вне­зап­но рас­крыв­ше­го­ся осле­пи­тель­но­го све­та, золо­то­го, свет­ло­го и доб­ро­го. Я чув­ствую любовь и гар­мо­нию. Радость и покой напол­ня­ют меня. Вокруг мно­го существ, све­тя­щих­ся любо­вью, доб­ро­той и абсо­лют­ным пони­ма­ни­ем. Я знаю, что это мои дру­зья, я сно­ва с ними, я дома и они при­шли встре­тить меня. Я не раз­ли­чаю их лиц, но знаю каж­до­го из них. Я знаю, что мы путе­ше­ству­ем вме­сте из жиз­ни в жизнь. Чув­ство радо­сти от встре­чи нарас­та­ет, мы начи­на­ем ожив­лен­но общать­ся. Атмо­сфе­ра дру­же­лю­бия, люб­ви и радо­сти запол­ня­ет все это про­стран­ство. Я напол­не­на эмо­ци­я­ми этой встре­чи и не хочу пока ана­ли­зи­ро­вать про­жи­тое вопло­ще­ние, поэто­му вопро­сы П.С. вызы­ва­ют во мне неже­ла­ние отве­чать. Но затем, уже вер­нув­шись в свое насто­я­щее тело, я пони­маю, что имен­но я узна­ла, и каким обра­зом это свя­за­но с мои­ми нынеш­ни­ми проблемами.

На про­тя­же­нии еще несколь­ких дней ко мне при­хо­ди­ли мно­го­чис­лен­ные важ­ные выво­ды. Это путе­ше­ствие ока­за­ло на меня глу­бо­чай­шее пси­хо-эмо­ци­о­наль­ное воз­дей­ствие. Обра­ща­ют на себя вни­ма­ние неко­то­рые моменты.

1. Чув­ства и эмо­ции живот­ных гар­мо­нич­нее, чище и силь­нее чело­ве­че­ских, намно­го ярче окрашены.
2. Ско­рость дви­же­ния и про­стран­ство души после живот­но­го вопло­ще­ния отли­ча­ет­ся от человеческого.
3. Отсут­ству­ет страх смер­ти, при­я­тие смер­ти спокойное.
4. Зна­ние, при­хо­дя­щее во вре­мя сеан­са, пол­ное и абсо­лют­ное. Погру­же­ние в ситу­а­цию объ­ем­ное, соч­ное, реаль­ное. Убеж­ден­ность в под­лин­но­сти про­ис­хо­дя­ще­го пол­ная. Физио­ло­ги­че­ские реак­ции орга­низ­ма в момент про­жи­ва­ния ситу­а­ций реальны.
5. Во всех слу­ча­ях наблю­да­ет­ся рав­но­ду­шие к остав­лен­но­му телу и недол­гое нахож­де­ние рядом с ним после выхода.

Павел Сергеевич Гынгазов

Врач-сексолог, регрессолог.

Автор методики и ведущий обучающего курса

«Техника погружения в прошлые воплощения через «Остановку внутреннего диалога». 

Запись на сеан­сы и обучение