Центр "Пробуждение"

Мудрый Ворон /​Фрагмент из сессии П.С. Гынгазова

Материал редакции

Про­шлая жизнь в вопло­ще­нии воро­на учит кли­ент­ку муд­ро, по-воро­ньи нахо­дить выход в слож­ных ситу­а­ци­ях и «не щел­кать клювом». 
07.12.2024
4 минуты на чтение
452 читателей
4.8
Все статьи

Мудрый Ворон/​Отрывок из сессии П.С. Гынгазова

Дру­зья, мы про­дол­жа­ем серию пуб­ли­ка­ций из фраг­мен­тов сес­сий П. С. Гын­га­зо­ва. В этой сес­сии Душа кли­ент­ки в про­шлой жиз­ни вопло­ти­лась в тело Воро­на. Как вы дума­е­те, с какой целью?

Напо­ми­на­ем, что у вас есть уни­каль­ная воз­мож­ность узнать, а кем были вы в про­шлой жиз­ни? – на очном сеан­се регрес­сии у авто­ра этой уни­каль­ной мето­ди­ки – П.С. Гын­га­зо­ва! с 19 по 26 янва­ря 2025г. в Крас­но­гор­ске (Мос­ков­ская область). Основ­ной осо­бен­но­стью тех­ни­ки явля­ет­ся рабо­та без запро­са! Бес­со­зна­тель­ное зна­ет о вас всё! 

.

− Что на свой выбор сего­дня пред­ла­га­ет вам Бессознательное?
− Закат солн­ца, вечер, кра­си­вые бли­ки на желез­ной кова­ной решет­ке. И
лест­ни­ца…
− Тело почув­ствуй­те, кото­рое это всё видит.
− Тело небольшое.
− Неболь­шое − малень­кий ребе­нок или неболь­шое − мышка?
− Ещё не поня­ла, секунду…
− А как вы − сто­и­те, сидите?
− Сижу.
− На попе?
− Нет, сей­час сооб­ра­жу. Это лапы, чёр­ные лапы.
− Две?
− Две.
− Ещё и перпончатые?
− Нет, ког­ти. Пти­чьи лапы. Кир­пич­ная клад­ка, стена.
− Внут­рен­нее состояние?
− Спо­кой­ное состо­я­ние, наблю­даю, инте­рес­но, любопытство.
− А что вы за пти­ца такая?
− Доволь­но круп­ная пти­ца, это ворон, клюв боль­шой. Я ворон.
− Ста­рая уже пти­ца? Муд­рый уже ворон?
− Да, пожилой.
− Вот смот­ри­те, сей­час не буду даль­ше спра­ши­вать, вы про­жи­ли очень
мно­го, какие-то вехи, очень зна­чи­мые для вас, для воро­на. Какой опыт вы
полу­чи­ли? Пер­вое, начи­ная с того, как вы нача­ли летать, вы же всё следите,
вы же очень умная пти­ца, я так пони­маю, вы же уме­е­те анализировать!
− Вижу гнез­до, оно рас­по­ло­же­но на башне ста­рин­но­го замка.
− Это какой при­мер­но исто­ри­че­ский пери­од, судя по баш­ням, по
стро­е­ни­ям, по людям, кото­рых вы види­те, по одеждам?
− Навер­ное, XVI‑й век при­мер­но. Этот замок высо­ко в горах, горная
мест­ность. Нас трое в гнезде.
− То есть, кро­ме вас ещё два?
− Да и есть два невы­лу­пив­ших­ся яйца, они мёртвые.
− Бол­ту­ны?
− Да. Всё вре­мя мрач­но поче­му-то, све­та очень мало в этом месте.
− Ну вы может быть под при­кры­ти­ем, кры­ша какая-нибудь, башня?
− Нет, свер­ху не баш­ня, а сви­са­ет зави­ток гор­гу­льи, скульп­ту­ра. Там
вполне уют­но, пото­му что дождь туда не попадает! 
− А роди­те­ли как к вам отно­сят­ся и вооб­ще, поче­му они бол­ту­нов не
убра­ли?
− Убра­ли, это в день, когда вылу­пил­ся, пер­вый день.
− Вы?
− Да.
− То есть, вы послед­ний вылу­пи­лись. А пол-то у вас какой?
− Муж­ской.
− Хоро­шо, как они к вам отно­сят­ся, вас там трое ртов?
− Они дело­ви­то-сосре­до­то­че­ны, всё вре­мя что-то приносят.
− Ну это хорошо?
− Это хорошо!
− Про­чув­ствуй­те радость, кото­рая наби­ва­ет вам живот!
− Мы пона­ча­лу не можем пол­но­цен­но пере­ва­ри­вать пищу, и они
при­но­сят отрыж­ку, там кости есть, фраг­мен­ты костей каких-то.
− Ну вкус­но же?
− Вкус­но, очень вкусно!
− Хоро­шо. Вот смот­ри­те, вы начи­на­е­те при­хо­дить в свой ум,
ста­но­вить­ся лич­но­стью. Что инте­рес­но­го для себя откры­ва­е­те в это время?
Насколь­ко вы кон­такт­ны со все­ми? Или я ворон из воро­нов, а все остальные
вооб­ще там не мне чета?
− Я самый малень­кий из сво­е­го вывод­ка, сест­ра и брат круп­нее, но я
умнее и хитрее!
− Они что, вас клю­ют, что ли?
− Они пищу отби­ра­ют. Они все­гда меня оттал­ки­ва­ют, смешно
под­ска­ки­ва­ют и вот так пле­чом отталкивают.
− Вы не обижаетесь?
− Я научил­ся под­ле­зать в тот момент, когда они дерут­ся за пищу мимо
их кры­льев.
− Я хочу, что­бы вы, М., научи­лись нахо­дить выход в тех ситуациях,
кото­рые вста­ют перед вами сте­ной, посмот­ри­те, раз − и всё можно.
Посмот­ри­те, поучи­тесь, пус­кай вас ворон научит. Поняла?
− Да.
− Точ­но?
− Надо видеть их сла­бые места.
− Смо­же­те теперь исполь­зо­вать это в сво­их целях?
− Да.
− Отлич­но. И что, даль­ше-то как? Пер­вое, чему вы научи­лись – «не
надо щёл­кать клю­вом!». Ещё что инте­рес­но­го у вас есть? Как к вам родители
отно­сят­ся?
− Роди­те­ли меня сна­ча­ла мень­ше заме­ча­ют, брат круп­нее, они
ста­ра­ют­ся кор­мить его, боль­ше вни­ма­ния ему.
− Брат круп­ный, а дурной?
− Нет, со вре­ме­нем я про­сто дого­няю и пере­го­няю, становлюсь
круп­нее, пото­му что я уве­рен­нее добы­ваю еду.
− Да, вы хит­рее их!
− И я пер­вый начал ловить насе­ко­мых, сев­ших на край гнез­да. Я
пер­вый пой­мал это­го мотыль­ка ноч­но­го и это такое при­ят­ное ощущение −
пер­вая добы­ча. Отры­ваю крылышки.
− Почув­ствуй­те, когда он идет по пище­во­ду, кры­лыш­ки, они же
хити­но­вые, доста­точ­но жёсткие.
− Нет, не стал есть. Я при­жал лапой, ото­рвал, а осталь­ное вкусно!
− Ну что, муд­рый ворон, что ска­жешь. Ещё что инте­рес­но­го было? Как
вы из гнез­да выле­те­ли, как вы учи­лись летать, там же люди вокруг?
− Людей очень мало, это какое-то запу­щен­ное поме­стье, но мне
нра­вит­ся там, я сна­ча­ла выле­заю на край гнез­да и смот­рю вниз − ходят
соба­ки, ходят кош­ки, ходят люди, но очень ред­ко. Тас­ка­ют хво­рост очень
часто на спине, для отоп­ле­ния зам­ка, полу­ча­ет­ся. Мне нра­вит­ся пока за этим
наблю­дать. Нас никто не тро­га­ет, вра­гов у нас нет, мы очень высо­ко над этим
всем.
− Так вы не рас­ска­зы­ва­е­те, как вы начи­на­е­те летать? Вы же не будете
всю жизнь там сидеть? Как вы пыта­е­тесь научить­ся ловить воз­дух, ветер
кры­лья­ми?
− Я сна­ча­ла про­сто наблю­даю, как это дела­ют роди­те­ли, а потом сижу
на краю гнез­да и про­сто рас­прав­ляю, и скла­ды­ваю кры­лья. Нику­да не
отцеп­ля­юсь.
− Чув­ству­е­те ветер, кото­рый вас начи­на­ет поддерживать?
− Там часто ветер, это горы. Да, чув­ствую порывы!
− И когда эти поры­вы, они вас начи­на­ют под­дер­жи­вать и потом даже
лапа­ми надо цеп­лять­ся, что­бы не сдуло.
− Лапы очень силь­ные, лег­ко цеп­лять­ся. В какой-то момент я отцепляю
лапы и начи­наю парить над гнез­дом, бук­валь­но секун­ду-две, пока идёт порыв
вет­ра. Как толь­ко он осла­бе­ва­ет, я опус­ка­юсь обрат­но на край гнез­да. И так
несколь­ко раз.
− Хоро­шо, а роди­те­ли-то не про­тив, или гово­рят: «ты куда, сей­час шею
свер­нешь!»?
− Роди­те­ли наблю­да­ют, они не меша­ют, сидят сверху…
− Посмот­ри­те, когда они за вами наблю­да­ют, а вы не чув­ству­е­те себя
ребён­ком и виноватым.
− А мне хочет­ся побыст­рее вырвать­ся и стать само­сто­я­тель­ным — это
самое боль­шое желание!
− Ну, вырвался?
− Да!
− Рас­ска­жи­те мне пер­вое ощу­ще­ние, когда полетели?
− Сна­ча­ла как буд­то бы всё зами­ра­ет здесь, кажет­ся, как буд­то ты
сей­час ухнешь в эту без­дну, а потом рас­прав­ля­ешь кры­лья и летишь! Это так
кра­си­во, там такие уще­лья горные.
− Посмот­ри­те, как у вас Душа запела.
− Это удивительно!
− Эту уди­ви­тель­ное сча­стье − это всё мне под­власт­но − на
осо­знан­ный уро­вень пере­ве­ди­те, пожа­луй­ста, М..
− И там столь­ко все­го, что не было вид­но с этой баш­ни, такой большой
мир! А помни­те, мы нача­ли с того, что рас­ска­жи­те мне о сво­их интересных
эта­пах жиз­ни воро­на, вы же живё­те сот­ни лет, несколь­ко сотен. Ворон же
дол­го­жи­тель.
− Чаще несколь­ко десят­ков всё-таки, мало кому уда­ёт­ся уйти за сотни,
ста два­дца­ти-ста трид­ца­ти можно.
− Ну что инте­рес­но­го в вашей воро­но­вой жизни?
− Инте­рес­но то, что мы однолюбы.
− Вот, я это хотел сле­ду­ю­щим вопро­сом, но вы меня опе­ре­ди­ли. Вот
смот­ри­те, вы живё­те здесь, зна­е­те толь­ко бра­та и сест­ру сво­их. Нача­ли сами
летать, ста­ли встре­чать каких-то себе подобных.
− Да, сра­зу же!
− Аре­ал ваше­го оби­та­ния огромный?
− Да, большой.
− Где вы опре­де­ля­е­те для себя — вот тут нуж­но обле­теть сто­ро­ной, вот
тут мож­но ещё кого-то клю­нуть, а здесь мож­но и перья распустить?
− Как пра­ви­ло, мы не сра­жа­ем­ся друг с другом.
− Пото­му что вы муд­рые. Уми­ще-то куда деть, перья-то можно
выдрать, а умище…
− Сра­же­ния в основ­ном про­ис­хо­дят с гор­ны­ми орла­ми, это часто.
− Ну гор­ные орлы − у них лапы-то помощ­нее, когти?
− Мы лов­чее, нас боль­ше и в манёв­рен­но­сти он может толь­ко парить, а
я могу пере­во­ра­чи­вать­ся в воз­ду­хе, могу сни­зу атаковать.
− Моло­дец какой. Были у вас такие вой­ны с орлами?
− Да, очень часто.
− Вы все­гда выхо­ди­ли победителем?
− Ну быва­ло и ощипанным.
− Но не разбивались?
− Нет, ни разу.
− И вот этот бой, кото­рый про­хо­дит, он не пугал вас, что я вооб­ще не
выхо­жу из гнез­да и сижу на ветке?
− Нет, стра­ха нет, я круп­ная птица.
− Про­жи­ви­те один из боёв, про­чув­ствуй­те и самое глав­ное, что ничего
не страш­но − это убеж­де­ние, кото­рое одно­вре­мен­но с этим идёт. Да, я
отби­ва­юсь, меня могут убить, но мне не страшно!
− Да, не страшно!
− Про­чув­ствуй­те это и пере­ве­ди­те на осо­знан­ный уро­вень М.. Поняли,
о чём я?
− И боли не чув­ству­ешь, как таковой.
− Да, совсем дру­гим занят. Хоро­шо. А вот как, помни­те, вы мне сами
ска­за­ли, что мы вооб­ще одно­лю­бы. Когда, где, в каком месте, при каких
обсто­я­тель­ствах вы встре­ти­ли свою «воро­нес­су»?
− Это стая, дру­гая стая, она доволь­но боль­шая, там шесть или семь
птиц − коло­ния такая, роди­те­ли, про­шло­год­ний вылет, выво­док и выводок
это­го года. Они дер­жат­ся все вместе.
− Так, а вам уже сколь­ко, вы уже ста­рый ворон с тросточкой?
− Нет, мне десять с неболь­шим. И я смот­рю на эту моло­дую птицу.
− Пер­во­год­ку?
− Нет, про­шлый выво­док. Она мне нравится.
− Вот это ощу­ще­ние – «она мне нра­вит­ся», как эти гор­мо­ны сразу
пошли, как они застав­ля­ют вас себя вести? У вас начи­на­ют све­тить­ся глаза,
или вы начи­на­е­те как кури­ца так лапа­ми делать?
− Я чув­ствую, что она ещё малень­кая, но чув­ствую, что это моё,
поче­му-то меня к ней очень вле­чёт и я начи­наю при­но­сить ей маленькие
подар­ки.
− А какие?
− Бле­стя­щий каму­шек, рыба, я умею ловить рыбу.
− Так вы рыбу лови­те с высо­ты, или ходи­те у воды?
− Нет, там гор­ная реч­ка, я сажусь на камень и кара­у­лю, пока она
появит­ся.
− Моло­дец!
− Так про­дол­жа­ет­ся несколь­ко лет, года два или три я ухаживаю…
− Ну она хоть обра­ти­ла вни­ма­ние, что ходит какой-то тут?
− Она тоже как буд­то зна­ет, что я для неё.
− Почув­ствуй­те ту теп­ло­ту отно­ше­ний, кото­рая сей­час у вас рождается.
− Это как буд­то не сра­зу, как буд­то при­ру­ча­ем друг дру­га, узнаём…
− Пра­виль­но, про­чув­ствуй­те и пере­ве­ди­те на осо­знан­ный уро­вень М..
− Да, когда она под­рас­та­ет, ей уже око­ло трех с поло­ви­ной, почти
четы­ре года − тут всё меняется.
− Вы тут при­шли, лапой стук­ну­ли − кто в небе хозяин?
− Тут что-то дру­гое, тут уже гор­мо­ны пошли, хочет­ся рас­пу­шить грудь.
− Ну рас­пу­шай­те! Хочет­ся карк­нуть громче?
− Да. Я начи­наю тан­це­вать, тоже очень интересно.
− Вот смот­ри­те, это­го никто не зна­ет, толь­ко вы буде­те знать − когда
вы тан­цу­е­те, у вас как-то в голо­ве танец скла­ды­ва­ет­ся, или вас судороги
кор­чат – «злые корчи»?
− Нет, это как буд­то что-то всё идёт так.
− Что вы хоти­те изоб­ра­зить сво­им тан­цем? Вы же не как древ­ние люди
− пошли на мамон­та − вы же что-то дру­гое показываете.
− Я хочу ей пока­зать, как я к ней отно­шусь — это нежность,
вос­хи­ще­ние, что-то такое внут­ри, очень тёплое!
− Посмот­ри­те, как выгля­дит неж­ность и вос­хи­ще­ние в исполнении
воро­на.
− Это красиво!
− Людям толь­ко не пока­зы­вай­те, вас непра­виль­но пой­мут. Внут­ри как
это, внут­ри вашей Души, ворон?
− Это боль­шая неж­ность, я этим тан­цем ей гово­рю, что она моя и что я
буду с ней всю жизнь!
− Она пони­ма­ет пра­виль­но, или вы гово­ри­те «Ман­че­стер», а она читает
– «Ливер­пуль»?
− Нет, она всё очень хоро­шо пони­ма­ет, я вижу это в её гла­зах. Она
накло­ня­ет голо­ву, и я вижу по тому, как она смот­рит, и вижу, что она
пони­ма­ет.
− То есть всё, вы теперь пони­ма­е­те, что «мы пара»? Гормоны-то
рабо­та­ют. Сколь­ко яиц она несет вам и для того, что­бы она снес­ла яйцо,
сколь­ко у вас долж­но быть садок?
− Несколь­ко.
− Вот про­жи­ви­те одну из них, насколь­ко это инте­рес­но? Насколь­ко это
эмо­ци­о­наль­но?
− Это очень эмо­ци­о­наль­но, я накры­ваю её сво­и­ми кры­лья­ми, крылья
боль­шие очень в раз­ма­хе, её прям не вид­но даже подо мной, я всё закрываю
сво­и­ми кры­лья­ми! В этот момент я её как буд­то защи­щаю, и она как будто
толь­ко моё и эти кры­лья созда­ют какой-то малень­кий мир!
− И на гене­ти­че­ском и даже на био­ло­ги­че­ском уровне вы становитесь
одним целым!
− Пер­вая клад­ка неболь­шая, все­го одно яйцо полу­ча­ет­ся, но оно
боль­шое, очень круп­ное, очень красивое.
− Там двой­ня. Шучу.
− Нет, я тоже постро­ил гнез­до, толь­ко это не замок, это где-то за
тер­ри­то­ри­ей зам­ко­во­го пар­ка, на боль­шом дере­ве. Оно не такое боль­шое, как
роди­тель­ское.
− Ну роди­тель­ское, навер­ное, очень дол­го уже. Вы же буде­те его
допол­нять.
− Да. Но оно очень уютное!
− А я не знаю, соро­ки дела­ют кры­ши над сво­им гнез­дом, воро­ны нет, а
вы дела­е­те?
− Мы выби­ра­ем так, что­бы про­сто накры­ва­ли вет­ки свер­ху, большую
вет­ку.
− Я понял, хоро­шо. И что, вот вы ста­ли роди­те­лем, кто у вас появился,
она или он?
− Маль­чик, воронёнок.
− Вы чув­ству­е­те роди­тель­ские ощу­ще­ния? Рань­ше я мог в носу
поко­вы­рять, поси­деть на сол­ныш­ке погреть­ся, а теперь надо кормить.
− А вот инте­рес­но, у меня нет осо­бо роди­тель­ских чувств, я больше
забо­чусь о супруге.
− Ну вооб­ще так счи­та­ет­ся, что муж и жена долж­ны забо­тить­ся не о
детях, а друг о дру­ге, тогда дети будут в кру­гу их забот!
− Я рад, что он полу­чил­ся, он есть, но такой вот прям неж­но­сти нет!
− На пер­вом месте у меня супруга? 
− Да!
− Пра­виль­но, поэто­му в кон­це кон­цов ребе­нок полу­ча­ет­ся самым
глав­ным − такая осо­бен­ность у всех. Моло­дец, что уви­де­ли и выде­ли­ли её!
− Да, теперь рабо­ты боль­ше, при­хо­дит­ся боль­ше охо­тить­ся и больше
добы­вать.
− Ну это же не страш­но, вы же это дела­е­те с любовью!
− Нет, не страшно.
− Хоро­шо, давай­те посмот­рим, что ещё инте­рес­но­го, вот вы гово­ри­те: я
уже ста­рый ворон. Мы нача­ли с это­го. Что ещё интересного,
запо­ми­на­ю­ще­го­ся? Вы уме­е­те драть­ся с орла­ми, более круп­ны­ми птицами,
при­чем за счёт вашей лов­ко­сти вы побеж­да­е­те. Что ещё интересного?
− Вот это очень пло­хой день, день потери…
− Поте­ри вашей супруги?
− Да.
− А как это слу­чи­лось? Её кто-то пой­мал, убил, какая-то была бит­ва с
пти­ца­ми? В то вре­мя ещё не было же ружей?
− Нет, это не пти­ца, пти­ца бы такое не смог­ла сде­лать. Я вижу камни,
ска­лы и она лежит меж­ду дву­мя серы­ми валу­на­ми, гор­ло совсем порвано,
шея свёр­ну­та. Это какое-то животное.
− Давай­те так: нака­нуне её смер­ти, как вы рас­ста­лись, какая у вас была
инфор­ма­ция, что дела­е­те вы, что дела­ет она?
− Это спо­кой­ный пери­од, в этот пери­од у нас не было птен­цов, мы
жили про­сто, это конец лета и поче­му-то не было вывод­ка. Мы уже довольно
ста­рые пти­цы… Лес…
− То есть, у вас немно­жеч­ко ско­рость реак­ции ста­ла меньше?
− Да. Лес пред­осен­ний такой… Мы лета­ем, добы­вая пищу. Уже
холод­но, уже есть при­зна­ки того, что снег, еды не столь­ко, сколь­ко обыч­но и
уле­тать при­хо­дит­ся даль­ше в поис­ках. Я уле­таю на более дли­тель­ное время,
она оста­ет­ся в нашем ареале.
− В вашей зоне охоты?
− Да.
− Вот она улетела…
− Это я уле­тел, она осталась!
− Вы абсо­лют­но спо­кой­но уле­те­ли, я уле­таю каж­дый раз, сейчас
уле­тел, потом при­ле­чу, чем-то угощу.
− Ну да.
− Когда вы поня­ли, что что-то слу­ча­ет­ся дома?
− Что-то не то в гру­ди, какое-то ощу­ще­ние бес­по­кой­ства, оно странное.
Вро­де бы ниче­го не про­ис­хо­дит, но очень тягост­ное ощу­ще­ние, я чувствую,
что что-то происходит…
− И начи­на­е­те возвращаться?
− Да, я воз­вра­ща­юсь очень быст­ро, ста­ра­юсь вер­нуть­ся. Это сумерки,
уже тем­не­ет и я кри­чу, такой гор­тан­ный звук: «крра», «крра»!
− Ищу, жду ответа?
− Да, отве­та нет. Вро­де бы все, как все­гда, но тиши­на очень странная.
− Страш­ная?
− Да, страш­ная для меня. Я доволь­но хоро­шо вижу обыч­но, в темноте
зре­ние хуже, поэто­му мне слож­но сра­зу уви­деть, но потом я вижу эти два
валу­на. Тот ручей, в кото­ром я ловил рыбу и рядом эти два валу­на, как
ска­лы. И вижу её тело меж­ду дву­мя валу­на­ми. Она уби­та, но не съе­де­на. То
есть, это не была… 
− Охо­та?
− Да, это не была охо­та. И ника­ких зве­ри­ных сле­дов рядом нет.
− Тогда я не пони­маю, что это такое было?
− Я пока тоже не пони­маю. Это чело­век. Она близ­ко подпустила
чело­ве­ка. Рядом лежит пал­ка, это как раз ору­дие убий­ства. Для чего это было
сде­ла­но − я не знаю.
− Ну люди для чего дела­ют − про­сто так.
− Она не боя­лась людей, мы жили всё вре­мя рядом с зам­ком и она
так­же как и я привыкла.
− Ну она не настоль­ко не боя­лась людей, что­бы подпускать?
− Ско­рее все­го, она про­сто не слы­ша­ла. Либо пал­кой кину­ли в неё
изда­ле­ка, потом свер­ну­ли ей шею. Чело­ве­че­ские сле­ды есть, но нико­го рядом
нет.
− Ну вы поле­те­ли, нашли, кто это сде­лал? Вы же муд­рая птица.
− Я не поле­тел сразу.
− Почув­ствуй­те, как у вас всё оборвалось…
− Для меня про­сто жизнь закон­чи­лась здесь, полу­ча­ет­ся. Как буд­то бы
нико­гда не будет что-то, как прежде.
− То есть, вы, ворон, пере­жи­ва­е­те всё ост­рее, чем люди? 
− Замер, нику­да не хочу отсю­да уле­тать, у меня нет жела­ний, нет
стрем­ле­ний каких-то, есть толь­ко горе боль­шое. Я сижу рядом, пере­би­раю её
перья клю­вом, пони­маю, что здесь оста­вать­ся нель­зя, пото­му что всё
напо­ми­на­ет и пото­му что я точ­но так­же про­сто замёрз­ну здесь рядом. Ещё
немнож­ко смот­рю в её глаз, открытый…
− Он уже пустой?
− Да. И под­ни­ма­юсь вверх, пото­му что ниче­го боль­ше я сде­лать не
могу.
− Я пони­маю. Ска­жи­те, пожа­луй­ста, как дол­го вы про­жи­ли потом
один? Вы же боль­ше не ста­ли созда­вать семью, вы же не пыта­лись найти
сво­их детей, что­бы ска­зать, что я ста­рый и одинокий?
− Боль­ше два­дца­ти пяти лет. Я не оди­нок, я обща­юсь с другими
пти­ца­ми, с дру­ги­ми воро­на­ми, я учу моло­дых воро­нят. Они не мои дети, но я
пока­зы­ваю им, как мож­но ловить рыбу, как мож­но стро­ить гнездо.
− Я понял вас. Они это­му благодарны?
− Да, но я все рав­но один…
− Есте­ствен­но, вы же одно­люб. Вы же так и люби­те её. Смотрите,
про­шло два­дцать пять лет, а всё рав­но слё­зы в голосе.
− Со вре­ме­нем ста­ло легче…
.

Ближайший онлайн-курс обучения регрессиям с Павлом Гынгазовым

.

#павел гынгазов #регрессия в прошлую жизнь #фрагмент сеанса регрессии