Счастье Анфисы /​Отрывок из сессии П.С. Гынгазова

Материал редакции

Кра­си­вый отры­вок из сес­сии П.С Гын­га­зо­ва о без­мер­ной люб­ви и жен­ской муд­ро­сти глав­ной героини. 

Счастье Анфисы /​Отрывок из сессии П.С. Гынгазова

Пуб­ли­ку­ем для вас кра­си­вый отры­вок из сес­сии П. С. Гын­га­зо­ва о без­мер­ной люб­ви и жен­ской муд­ро­сти глав­ной героини.

Пред­ставь­те, что вы хоти­те научить­ся или понять что такое счаст­ли­вые отно­ше­ния, что такое быть счаст­ли­вым в бра­ке. Погру­же­ние в вос­по­ми­на­ния про­шлой жиз­ни могут поз­во­лить не толь­ко узнать, но и почув­ство­вать как это имен­но для вас.

******

.
− Кто вы, что вокруг вас?
− По ощу­ще­нию счастья?
− Да.
− Девуш­ка, русые волосы.
− Что за девуш­ка, сколь­ки лет? − Восемнадцать.
− Поче­му счастливая?
− Без­за­бот­ная, влюбленная.
− В кого влюблена-то?
− Какой-то парень.
− Ну посмот­ри­те, вы же все знаете.
− Круп­ный такой.
− Ува­лень или ловелас?
− Нет, такой рабо­тя­щий, он мне пред­ло­же­ние сделал.
− Ну посмот­ри­те, это же ваша жизнь. Как вас зовут?
− При­хо­дит Анфи­са, но внут­ри не ложиться.
− Хоро­шо. Я вас буду так назы­вать, если не будет ложить­ся − скажете.
И что, у вас тоже золо­ти­стые волосы?
− Нет, русые.
− Ну, сами-то вы красивая?
− Сим­па­тич­ная.
− Как в филь­ме “Угрюм-река”, кра­си­вая Анфи­са, такая же?
− Не знаю. Тон­кий нос, вооб­ще чер­ты лица мини­а­тюр­ные, работящая.
− Как такой хоро­шень­кой до восем­на­дца­ти лет уда­лось вырасти
неза­ме­чен­ной паруб­ка­ми, кото­рые вокруг есть?
− У меня этот парень, мы встре­ча­лись, он такой круп­ный, никто и не
смел под­хо­дить.
− А как дав­но у вас этот парень?
− Года два.
− Ну вы же в одном посел­ке живе­те? − Да.
− Одна дерев­ня, или это у вас хутор?
− Это не город.
− Ну да. По ощущениям?
− По ощу­ще­ни­ям город, про­сто деревня.
− То есть, люди живут, может, боль­шая деревня.
− Поня­ла, у нас город − это боль­шой город, сей­час дерев­ни так
выгля­дят, а рань­ше горо­да − одно­этаж­ные дома.
− Хоро­шо. А что там слу­чи­лось два года назад?
− Мы встре­чать­ся начали.
− Кто кого увидел?
− Он меня увидел.
− Что он сде­лал, что­бы вы обра­ти­ли на него вни­ма­ние? Девочка
кра­си­вая, зна­ет себе цену. Будут вся­кие-раз­ные приставать.
− Он парень не про­мах, рабо­тя­щий такой. Илья Муро­мец такой!
− То есть, это Россия?
− Ну да.
− Хоро­шо. И какой он? Вот пер­вый раз вы его уви­де­ли, поня­ли − ой,
кажет­ся, это то, что я ищу, или нет?
− Нет, про­сто поиг­рать­ся, позаигрывать.
− Как вы заигрывали?
− Глаз­ки строила.
− Посмот­ри­те, научи­тесь стро­ить глаз­ки у Анфисы.
− Да я умею!
− Отлич­но. И что, он сра­зу клюнул?
− Пле­чи у него такие огром­ные, как Илья Муро­мец. Воло­сы свет­лые. И он спокойный.
− То есть, он уве­рен­ный в себе?
− Да.
− Почув­ствуй­те это ощу­ще­ние. То есть, он очень надеж­ный, получается?
− Да,
− Рядом с ним защи­ще­ны, как за семью стенами?
− Да!
− Хоро­шо. И что, как вы начи­на­е­те встре­чать­ся? Роди­те­лям-то сказали,
что у вас есть такой парень? Как его зовут, кстати?
− Антон. Ну гуля­ем вме­сте, в поле бега­ем, весе­ло нам!
− Цве­ты папо­рот­ни­ка-то искали?
− Нет.
− Через костер прыгали?
− Да.
− При­ят­но?
− Весе­ло!
− Почув­ствуй­те, насколь­ко вам хоро­шо и радост­но с ним, спокойно?
− Без­за­бот­но.
− То есть, я могу делать, что хочу − он меня спасет?
− Да!
− Хоро­шо.
− В сара­фан я оде­та, коф­та белая.
− Сара­фан на коф­ту одет?
− Да.
− И рука­ва такие пышные?
− Да, фона­ри­ки, навер­ное, называются.
− Кокош­ник-то есть какой?
− Кто мне это крахмалит?
− Не знаю, мама, навер­ное. Накрахмалено.
− То есть, я не бедненькая?
− Похо­же, не бедненькая.
− Хоро­шо. И что? Антон тоже не бед­нень­кий или он такой, босячок?
− Куз­ня у него, у отца, но это счи­та­ет­ся хоро­шо. И у нас двор какой-то.
− Посто­я­лый? Там оста­нав­ли­ва­ют­ся все?
− Нет, какой-то двор, люди ходят.
− Это какой при­мер­но исто­ри­че­ский пери­од, какой век?
− 1400, XV‑й век.
− Не раньше?
− Нет, 1460-ый, может быть.
− Хоро­шо. И что, рас­ска­жи­те даль­ше, как роди­те­ли отнес­лись к тому, что серд­це девочки…
− А я их не вижу, пото­му что он, види­мо, схо­дил к отцу, попро­сил руки, он раз­ре­шил и я радуюсь!
− То есть, они не гово­рят, что не смей встречаться?
− Нет.
− Сва­дьба-то как? Сва­дьбу играете?
− Да, погу­ля­ли, пове­се­ли­лись на нашем дворе.
− Вас как-то оде­ли по-дру­го­му, или в каком сара­фане была, в том и под венец?
− Нет, дру­гой сара­фан, рас­ши­тый бисе­ром каким-то.
− Ну кра­си­вый, сами себе нравитесь?
− Кра­си­вый, да!
− Посмот­ри­те, когда вы оде­лись так и вышли к нему, посмот­ри­те в
гла­за Анто­на. Он вдох­нул и в зобу дыха­нье спер­ло, так ведь?
− Да…
− Он вос­хи­щен вами? Почув­ствуй­те, насколь­ко хоро­шо, насколько
силь­но вы его люби­те и насколь­ко вы ему дове­ря­е­те. Так вы его или все-таки
он вас выбрал?

− Мы друг дру­га выбра­ли, мы еще, когда встре­чать­ся не начали,
погля­ды­ва­ли друг на дру­га, а потом, лет в шест­на­дцать уже ста­ли бегать
вме­сте, а в восемнадцать…
− Добе­га­лись.
− Да. Ребе­нок у нас.
− Подо­жди­те, так у вас все это слу­чи­лось до свадьбы?
− Нет.
− Про­жи­ви­те сва­дьбу. И вот пер­вый раз, вам кто-то гово­рил, что
мужи­ки такие, начи­на­ют при­ста­вать или нет? Вот ваш куль­тур­ный уровень.
− Какая-то, она мне не род­ная, но как тетя, не мама, она меня учит. Про­сто рассказывает.
− Не страш­но это, не пуга­ет вас?
− Вол­ни­тель­но…
− Хоро­шо. И как слу­чи­лось это, впер­вые в жиз­ни? Силь­но вол­ни­тель­но, силь­но страш­но? Пере­ста­ли его любить после это­го или он был очень обхо­ди­те­лен, нежен, лас­ков? Мне не рас­ска­зы­вай­те, про­сто про­жи­ви­те. И насколь­ко соот­вет­ство­ва­ло то, что рас­ска­зы­ва­ла тет­ка тому, что вы пере­жи­ли? Сла­ва Богу, что закон­чи­лось, да?
− Да.
− Ну вы не ста­ли его ненавидеть?
− Нет, он был джентльмен.
− Сло­во-то какое, в этом веке в Рос­сии его еще не было.
− Не было.
− И что, вы сра­зу же забеременели?
− Сра­зу же, с пер­во­го раза.
− Моло­дец. Кого роди­ли, маль­чик, девочка?
− Девоч­ка.
− Какая она? Вы хоте­ли девоч­ку или маль­чи­ка? Или вам было все равно?
− Маль­чи­ка хоте­ла, не пото­му что я хоте­ла маль­чи­ка, а Антон хотел.
− Ну мужи­ки все хотят маль­чи­ка. Ну, он при­нял вашу девочку?
− Да.
− Обра­до­вал­ся?
− Ну да, в целом. Рас­стро­ил­ся, что не маль­чик, но в целом да! Еще попро­бу­ем. Вооб­ще такая жизнь, что делать ниче­го не надо.
− Про­буй и пробуй!
− Да.
− Ну ему же надо ходить в кузню?
− Ему-то да, а мне-то нет. И эти домаш­ние хло­по­ты, еще не сама делаю, они для меня про­сто прикольные.
− Ну вы же не бело­руч­ка, что-то уме­е­те делать сами?
− Выши­ваю.
− Кра­си­во выши­ва­е­те? − Да.
− Кре­стом, гла­дью, как?
− Гла­дью.
− А что вышиваете?
− Цве­ты какие-то.
− Ну, кра­си­во полу­ча­ет­ся, нравится?
− Да, гор­жусь этим!
− Почув­ствуй­те – «я гор­жусь». То есть, я гор­жусь сво­им умением,
уме­ни­ем выши­вать. Вот это ощу­ще­ние − я гор­жусь собой − пожалуйста,
сей­час про­чув­ствуй­те и пере­ве­ди­те на осо­знан­ный уро­вень Ж., а то Ж. все вре­мя боит­ся собой гор­дить­ся. Посмот­ри­те, никто от это­го паль­цем не стал вас тыкать, я про­сто собой гор­жусь. Перевели?
− Да. Я еще гор­жусь тем, что я домом хоро­шо управ­ляю, хотя сама я ниче­го не делаю, толь­ко хожу показываю.
− Ну вы же не уни­жа­е­те или с плет­кой ходите?
− Нет, все хоро­шо, про­сто у меня есть чув­ство, что хоть это сде­ла­ла все не я, но это моя заслуга!
− Про­чув­ствуй­те это: я могу руко­во­дить домом. Он же боль­шой у вас,
там же есть при­слу­га, там есть какие-то ком­на­ты, кру­гом все чисто, все убра­но. Для Анто­на все­гда долж­на быть еда вкусная.
− Ну не силь­но боль­шой, но хоро­шо живем!
− Почув­ствуй­те свою нуж­ность. «Без меня здесь ниче­го бы не стояло!».
− Да.
− Про­чув­ствуй­те это. И ещё, я хочу, что­бы вы поня­ли, осо­зна­ли, что вы не уни­жа­е­те людей, застав­ляя делать так, как вы счи­та­е­те делать нуж­ным. То есть, вы уме­е­те нахо­дить под­ход к людям такой, что они соглашаются
− да, имен­но так и долж­но быть. И когда они дела­ют, они пони­ма­ют, что так долж­но быть. Вот эту свою муд­рость про­чув­ствуй­те, отку­да она идет?
− Как гены. Я так привыкла…
− То есть, у вас и дома было так­же заве­де­но, и мама так­же руководила?
− Да. Это, мне кажет­ся, хоро­шее руководство.
− Отлич­но. Мы ниче­го не оце­ни­ва­ем, оце­ни­ва­е­те вы!
− Класс­ное вза­и­мо­дей­ствие с людьми.
− Учи­тесь, как нуж­но вза­и­мо­дей­ство­вать. Посмот­ри­те. И вы зна­е­те свое вза­и­мо­дей­ствие с людь­ми и смот­ри­те, где вы дела­е­те неправильно.
− Да. Мне инте­рес­но. Это такая при­выч­ка − я ска­за­ла так, и так дела­ют. Никто не спо­рит, никто не аргу­мен­ти­ру­ют. Нет ника­ких диа­ло­гов, про­сто ска­за­ла так сде­лать и так сде­ла­ли! Не оправ­ды­ва­ясь, не объ­яс­няя, поче­му так надо сде­лать. У меня такой боль­шой цель­ный замы­сел, и я про­сто раз­даю по частям его, поручения.
− То есть, вы для себя уже про­стро­и­ли огром­ный план, и вы его частя­ми исполняете.
− Да.
− Вот такое уме­ние есть у вас, у Ж.?
− Нет.
− Посмот­ри­те, как это делать. Пере­ве­ди­те на свой осо­знан­ный уро­вень. Или это очень сложно?
− Нет, перевожу.
− И смо­же­те этим пользоваться?
− Да.
− Точ­но? Хоро­шо. Вот смот­ри­те, роди­ли вы ему доч­ку, а через сколь­ко вы роди­ли сына?
− Доч­ке где-то два и родил­ся сын.
− Вот смот­ри­те, вы уже живе­те три года, он не надо­ел вам?
− Нет, я скучаю…
− Белье раскидывает?
− Нет.
− Люби­те его? − Да.
− Вот почув­ствуй­те, вы встре­ти­ли его, когда вам было еще лет две­на­дцать-три­на­дцать, и у вас искор­ка сверк­ну­ла, и она все раз­го­ра­ет­ся. Сей­час уже три года живе­те, он и хра­пит уже, какие-то непри­ят­ные ощу­ще­ния есть или не замечаете?
− Не замечаю.
− Как была любовь, так и есть?
− Да!
− Хоро­шо. И что, когда паца­на роди­ли, он доволен?
− Да. Три года, полу­ча­ет­ся, со сва­дьбы прошло.
− Хоро­шо. Как ваша жизнь внут­ри, в семье? Вам хва­та­ет сил на вос­пи­та­ние доч­ки, выкарм­ли­ва­ние сына?
− Да. Сына боль­ше люб­лю, или я гор­жусь, что полу­чи­лось сына родить.
− Отлич­но. Он-то любит вас все так же?
− Любит, ску­ча­ем. Полу­ча­ет­ся, из-за того, что мы посто­ян­но не видимся.
− Ну вече­ра­ми-то он приходит?
− Да. И полу­ча­ет­ся, что у нас все, как в пер­вый раз!
− То есть, вы уже поня­ли, что это такое, и вы уже не бои­тесь, чего вас пуга­ла ваша тетка?
− Нет.
− Хоро­шо. А поче­му, ска­жи­те, пожа­луй­ста, как вы може­те реа­ги­ро­вать на интим­ные отно­ше­ния, и они могут достав­лять вам такую боль­шую радость, вы доверяете?
− Дове­ряю!
− Пой­ми­те это, пожа­луй­ста. И пере­ве­ди­те на осо­знан­ный уро­вень. Я очень люб­лю и дове­ряю, поэто­му все, что дела­ет мой люби­мый чело­век − мне радост­но, при­ят­но. И что, вот живе­те вы, живе­те, когда уже лет два­дцать про­жи­ли, мно­го у вас уже детей? Люби­те все также?
− Мно­го, по-мое­му, уже и вну­ки есть.
− А кто вам родил вну­ков, дочка?
− Стар­шая доч­ка, да.
− Или сын?
− Нет, сын еще молод.
− И как вну­ки, любят они вас?
− Совсем маленькие.
− Это сколь­ко лет вы уже прожили?
− С ним двадцать.
− И что, вы здо­ро­вы оба? У него-то рабо­та тяже­лая, вред­ная. Или все такая же косая сажень в плечах?
− Он как-то там тоже боль­ше не сам дела­ет, а руко­во­дит. Но сам тоже может, он сильный.
− А сына-то при­уча­ет к кузне?
− Да.
− Или не цар­ское это дело − в кузне работать?
− Нет, цар­ское дело! Все­го по чуть-чуть уме­ет, но куз­ню луч­ше уме­ет, или боль­ше любит, как-то ему это нравится.
− Отлич­но. И что, сколь­ко у вас детей-то, так эти двое или еще нарожали?
− Семе­ро.
− Ниче­го так. Силь­но это хло­пот­но − семь детей? Или стар­шие уже за млад­ши­ми уха­жи­ва­ют, или вы уже настоль­ко к это­му при­вык­ли, что даже не заме­ча­е­те, это не обуза?
− Нет, не обу­за, помо­га­ют мне. У них там тоже тет­ки есть. Как у меня тет­ка была.
− Нянь­ки, наверное?
− Да, боль­ше похо­же. Они помо­га­ют. Не все на моей спине, я тоже этим руко­во­жу. И дети, полу­ча­ет­ся, и под при­смот­ром и не…
− Не огра­ни­чи­ва­ют их, они свободны.
− Да.
− Хоро­шо. Ска­жи­те, пожа­луй­ста, вот вы два­дцать лет про­жи­ли, друг на дру­га гля­ди­те, не тош­нит вас еще друг от друга?
− Нет, кста­ти, сын вырос, помо­га­ет ему. Он еще молод, но часть дел пере­ни­ма­ет на себя. Муж чаще дома стал находиться.
− Ну он смот­рит на вас с радо­стью или надо­е­ла уже?
− С радостью!
− Вот почув­ствуй­те, вы про­жи­ли два­дцать лет, а чув­ство люб­ви не ста­ло сла­бее. За счет чего, что вы вме­сте дела­ли для того, что­бы любовь сохра­ни­лась? Что вы делали?
− В гар­мо­нии живем. Ниче­го не дела­ла, про­сто любила.
− И доверяла?
− Да.
− Хоро­шо. Ска­жи­те, пожа­луй­ста, в общем-то, жизнь тяже­лая в то вре­мя была, но и имму­ни­тет был повыше.
− При­ят­ная была жизнь.
− Я понял. Кто из вас рань­ше уми­ра­ет, вы или Антон?
− Антон.
− Что с ним случается?
− Забо­лел, лежит в кро­ва­ти, уха­жи­ваю за ним.
− Не вери­те еще, что серьез­ная болезнь, наде­е­тесь, что выживет?
− Наде­юсь, страш­но мне…
− Дол­го он так проболел?
− Меся­ца три лежал, каш­лял, с кро­вью, что ли, кашлял.
− Не чахотка?
− Нет.
− Ну в кузне, лег­кие все рав­но мажутся.
− Не знаю, что такое чахотка.
− Тубер­ку­лез.
− И тогда не зна­ла, от чего умер.
− Да это не суть важ­но. Когда уми­ра­ет, вы рядом с ним?
− Да.
− Голо­си­те, при­чи­та­е­те или мол­ча сидите?
− Мол­ча.
− Почув­ствуй­те, вот он на вас смот­рит, послед­ний взгляд его, что он вам пере­да­ет в этом взгляде?
− Неж­ность и любовь…
− Побла­го­да­ри­те его за то, что он дал вам воз­мож­ность про­жить такую счаст­ли­вую жизнь!
− Конеч­но.
− Вам уда­лось из это­го вый­ти, дети как-то помог­ли вам, их семе­ро? Вну­ков куча. Бабуш­ку-то любят они?
− Любят.
− Или сей­час уже ниче­го не зна­чи­мо, – нету Антона.…


.

Ближайший онлайн-курс обучения регрессиям с Павлом Гынгазовым

.

Павел Гын­га­зов: Курс обу­че­ния регрессии