В поисках брата / Фрагмент из сессии П.С. Гынгазова

Материал редакции

В поис­ках исти­ны в этой сес­сии при­шлось погру­зить­ся и про­смот­реть три преды­ду­щих жиз­нен­ных эта­па, пока не поня­ли цель Души и при­чи­ны воз­ник­но­ве­ния цело­го цик­ла жизней. 

В поисках брата.…/Фрагмент из сессии П.С. Гынгазова

Дру­зья, сего­дня пуб­ли­ку­ем для вас инте­рес­ней­ший фраг­мент из сес­сии П. С. Гын­га­зо­ва. Мы услы­ша­ли мне­ние нашей ауди­то­рии, что очень часто вопло­ще­ния Души в сеан­сах регрес­сии у Пав­ла Сер­ге­е­ви­ча ока­зы­ва­ют­ся в неоду­шев­лен­ных и нече­ло­ве­че­ских проявлениях. 

Хоте­лось бы раз­ве­ять это мне­ние сле­ду­ю­щей пуб­ли­ка­ци­ей, кото­рая ока­за­лась на удив­ле­ние пока­за­тель­ной и мак­си­маль­но про­яви­ла цели и зада­чи Души в после­ду­ю­щих инкар­на­ци­ях. Так­же, на наш взгляд, цен­но­стью мето­да явля­ет­ся дове­де­ние погру­же­ния до его логи­че­ско­го фина­ла, в сес­сии про­смат­ри­ва­ет­ся не одно про­шлое вопло­ще­ние, в поис­ках исти­ны здесь при­шлось погру­зить­ся и про­смот­реть три преды­ду­щих жиз­нен­ных эта­па, пока нако­нец не поня­ли цель Души и при­чи­ны воз­ник­но­ве­ния цело­го цик­ла жизней. 

На сле­ду­ю­щей неде­ле мы гото­вим для вас выпуск интер­вью с П.С. Гын­га­зо­вым, в кото­ром он рас­ска­жет о созда­нии и ста­нов­ле­нии сво­ей автор­ской мето­ди­ки регрес­си­он­ной тера­пии под назва­ни­ем «Оста­нов­ка внут­рен­не­го диа­ло­га» и отве­тит на неко­то­рые вопро­сы наших чита­те­лей. И не забы­вай­те , что с 20 по 24 янва­ря 2025 года у вас еще есть воз­мож­ность запи­сать­ся на очный сеанс регрес­сии у Пав­ла Сер­ге­е­ви­ча в г. Крас­но­гор­ске (МО).

Глав­ная осо­бен­ность тех­ни­ки состо­ит в том, что веду­щий рабо­та­ет не с созна­ни­ем паци­ен­та, кото­рое пол­но­стью кон­тро­ли­ру­ет ум, а с Бес­со­зна­тель­ным, кото­рое уму не под­кон­троль­но. Мно­го­лет­ний опыт рабо­ты поз­во­ля­ет прий­ти к заклю­че­нию, что Созна­ние высту­па­ет в роли «режис­се­ра – поста­нов­щи­ка». Оно при­страст­но, и может выстро­ить любой сце­на­рий в кан­ве сво­ей логи­ки. Оно склон­но объ­яс­нять и оправ­ды­вать избран­ный путь, про­пи­сы­вая соот­вет­ству­ю­щий сце­на­рий, даже если тот ока­зы­ва­ет­ся ложным. 

Бес­со­зна­тель­ное же без­оце­ноч­но фик­си­ру­ет все собы­тия , исклю­чая теку­щий эмо­ци­о­наль­ный фон. Поэто­му при выхо­де на уро­вень Бес­со­зна­тель­но­го мож­но про­смот­реть запи­си свое­об­раз­но­го внут­рен­не­го «видео­ре­ги­стра­то­ра» про­шед­ших инкарнаций.

− Поеха­ли, что будет сей­час тебе давать твое Бес­со­зна­тель­ное? Всмат­ри­вай­ся, вчувствывайся!
− Ощу­ще­ние, как буд­то я стою за углом чего-то.
− Тело какое − боль­ше, маленькое?
− Или я вижу чело­ве­ка, кото­рый сто­ит за углом − не могу понять.
− За углом уви­деть нель­зя, ты можешь чув­ство­вать, что там кто-то
сто­ит. Это может быть опас­но, может быть спа­се­ние. Эмо­ция какая?
− Пока никакой.
− А про­чув­ствуй тело, кото­рое видит, что сто­ит за углом чело­век. Он пря­чет­ся?
− Похо­же, пря­чет­ся от кого-то, но это такая, игра. А я, по-моему,
ребё­нок, я маль­чик, лет семи-вось­ми. А это тоже маль­чик, он постар­ше, уже
под­ро­сток, лет пят­на­дцать, навер­ное. Похо­же, он мой брат…
− Внут­рен­нее твоё состояние?
− Любо­пыт­ство.
− Толь­ко любо­пыт­ство, ника­ких дру­гих эмо­ций нет?
− Нет.
− Любо­пыт­ство, пото­му что я не могу понять, где он есть? Как понять
сло­во любопытство?
− Мне инте­рес­но, что будет дальше…
− Давай. Это игра в прят­ки, обыч­ная человеческая?
− Пока не пой­му, но похо­же на то…
− Хоро­шо. А где это, в какое вре­мя года, какое вре­мя суток?
− Это лето или конец лета, смер­ка­ет­ся. Ещё все вид­но, но уже…
− Ещё цвет­ное, но уже сереет?
− Да, имен­но так!
− Как ты одет?
− У меня сан­да­лии, даже мне кажет­ся, мне мень­ше – лет шесть,
навер­ное. Ещё даже в шко­лу не хожу. Да, шесть лет. Сан­да­лии, шор­ти­ки с
лямоч­ка­ми, рубашечка.
− Я понял.
− Да, это игра какая-то, пото­му что он из-за угла выгля­ды­ва­ет, ждет то
ли коман­ды, то ли сиг­нал ему надо. И тут он сры­ва­ет­ся с места и побе­жал. Я
за ним. Я за ним бегу про­сто пото­му, что он мой стар­ший брат, но я
пони­маю, что они играют.
− Кто они?
− Маль­чиш­ки постарше.
− Тебя не с кем оставить?
− Меня не берут, пото­му что я маленький.
− Будешь толь­ко под нога­ми путать­ся, да ещё наступят?
− Да.
− А так не с кем тебя оста­вить, тас­ка­ют тебя с собой?
− Я сам, навер­ное, таскаюсь.
− Он мог на тебя при­топ­нуть ногой, в боч­ку поса­дить, но не поса­дил же.
− Ну да.
− С каким пие­те­том, насколь­ко ты любишь сво­е­го брата?
− В дан­ный момент он глав­ный в моей жизни!
− Вот это почув­ствуй, ты счастливый?
− Да!
− Вот это без­за­бот­ное сча­стье, сча­стье, кото­рое не нужно
заслу­жи­вать, не нуж­но выпра­ши­вать, сча­стье, кото­рое на тебя снизошло
− про­чув­ствуй имен­но это ощу­ще­ние и про­чув­ствуй, отку­да, оно ведь всегда
на нас нис­хо­дит, оно все­гда есть!
− Ну мне сей­час не до этого.
− Ну ты сей­час это, потом будем играть дальше.
− Мне надо за ними угнаться.
− Ну ты же зна­ешь, что…
− Я падаю, у меня сан­даль слетает!
− Колен­ку разбил?
− Да, колен­ку, у меня эта лям­ка с пле­ча, шор­ты съе­ха­ли, я упал,
запу­тал­ся, раз­бил коленку!
− Пла­чу?
− Да, пла­чу, мне так обид­но, что убе­жа­ли. И тут смот­рю − брат
воз­вра­ща­ет­ся, берет меня на руки, такой высо­кий, не знаю, сколь­ко ему лет −
четыр­на­дцать-пят­на­дцать, навер­ное. Берет меня на руки, я сразу
успо­ка­и­ва­юсь и мне что-то говорит.
− Он гово­рит что-то хоро­шее, тёплое?
− Да, он отвле­ка­ет меня.
− Пом­нишь, я тебя попро­сил несколь­ко минут назад — это счастье,
кото­рое снис­хо­дит все­гда на нас?
− Ну вот оно сей­час снизошло!
Вот пожа­луй­ста, про­чув­ствуй это. Что тебе не надо ни у кого
про­сить, силь­ные сами дают это.
− Да.
− И вот это место, где мы живем, это про­стран­ство − оно сильное,
оно даёт нам всё вре­мя это пони­мать. Про­чув­ствуй это и пере­ве­ди на
осо­знан­ный уро­вень С.! 
− Вро­де получилось.
− А вот сей­час, для того, что­бы было не «вро­де», а что­бы получилось,
по жиз­ни С. най­ди какие-нибудь эпи­зо­ды, где ты вро­де как у разбитого
коры­та вро­де, где у тебя не очень радост­ные чув­ства, вот это сможет,
новое ощу­ще­ние, кото­рое ты сей­час нашла, из ниче­го нашла и можешь
брать, тебе его дают столь­ко, сколь­ко тебе надо. Попро­буй, мож­но как-то
изме­нить отно­ше­ние к тому, что было не очень хоро­шо? Поня­ла, о чём я?
− Да…
− Давай, это очень важ­но сей­час. Сей­час не бери самые жут­кие, где
тяже­ло раз­би­рать­ся, а вот та мелочь и как хоро­шо, что всё это есть
вокруг, оно мне помо­га­ет, оно на моей сто­роне, оно как стар­ший брат,
кото­рый меня не оста­вит с раз­би­той колен­кой. У тебя ведь такое сейчас
скла­ды­ва­ет­ся?
− Да.
Вот пожа­луй­ста, все это пой­ми и осо­знай, и пере­ве­ди на
осо­знан­ный уро­вень, что мож­но про­сто брать, даже когда тебе не
под­нес­ли на таре­лоч­ке с голу­бой каё­моч­кой, про­сто взять то, что тебе
нуж­но, то, что ты хочешь.
− Сей­час, я настра­и­ва­юсь. Получилось!
− Точ­но?
− Да. Неболь­шое, так скажем…
− Нет, что­бы было нормально!
− Я имею в виду, на неболь­шом эпи­зо­де. Малень­кая неприятность.
− Полу­чи­лось, ты поня­ла как?
− Да.
− Ещё один возь­ми какой-то эпи­зод, можешь покруп­нее брать. Тут
глав­ное прин­цип понять. Как толь­ко ты осо­зна­ешь прин­цип, будешь в нём
рабо­тать − так сра­зу всё будет идти совер­шен­но по-другому.
− Ну всё, проработала.
− Точ­но?
− Да.
− Смо­жет тебе это помогать?
− Я думаю, что да.
− Давай теперь вер­нём­ся. Брат взял тебя на руки, ты его за шею обни­ма­ешь?
− Да.
− При­ят­но это?
− Да…
− Ты чув­ству­ешь, что он тебя любит?
− Да!
− Вот это, когда он тебя дер­жит на руках, у тебя появи­лось ощущение
неуяз­ви­мо­сти?
− Да, неуяз­ви­мость, всё осталь­ное вооб­ще всё рав­но, что колен­ка раз­би­тая…
− Вот это ощу­ще­ние неуяз­ви­мо­сти пере­во­ди на осо­знан­ный уро­вень С.. «И уже ниче­го не болит».
− Что-то, види­мо, захо­дит в фоно­вом режиме.
− Я знаю. И что, что ещё можешь рас­ска­зать о себе? Вооб­ще вот
посмот­ри, тебе шесть лет и брат все­гда был тво­им заступ­ни­ком, защитником?
− Да, все­гда. Мы живём с бабуш­кой, роди­те­лей нет.
− Поче­му?
− Погиб­ли, что ли, в общем, нет их.
− То есть, вы два бра­та и бабуш­ка, кото­рая вас выращивает?
− Да.
− Ну бабуш­ка зани­ма­ет достой­ное себе место?
− Да, конеч­но, она кор­мит нас, вкус­но готовит!
− Она любит вас?
− Она очень любит нас, и мы её очень любим.
− Хоро­шо, давай по этим ощу­ще­ни­ям, при­ят­ным очень, поеха­ли в твое
зача­тие. А как тебя звать-то?
− Артём­ка!
− Отлич­но, Артём­ка, поеха­ли в твое зача­тие. Ска­жи, пожа­луй­ста, вот
буду­щий маль­чик Артём­ка поче­му идёт имен­но в эту пару, с какой целью?
Сей­час в это вре­мя этих пар, кото­рые зани­ма­ют­ся одним и тем же, сотни.
Поче­му выби­ра­ешь имен­но эту пару? Это Рос­сия, полу­ча­ет­ся, Артёмка?
− Ну да. Мне брат нужен, старший.
− Инте­рес­но. А какой он дол­жен быть, стар­ший брат?
− В стар­шем бра­те всё − и любовь, и защи­та. Он как часть меня, только
более силь­ная!
− Хоро­шо, сей­час тогда я тебе задам вопрос на засып­ку. Поеха­ли в то
вопло­ще­ние, из кото­ро­го ты решил, что сле­ду­ю­щее вопло­ще­ние будет с
таким стар­шим бра­том. Поеха­ли, где у тебя был недо­ста­ток в этом старшем
бра­те?
***
− Я вижу себя, я сижу, я тоже, мальчик.
− Дру­гой уже маль­чик, не Артёмка?
− Да.
− Где это?
− У доро­ги я сижу на камне или воз­ле камня.
− Доро­га эта лет­няя, зимняя?
− Лет­няя.
− Камень силь­но тёплый?
− Ну да, но дело уже к вече­ру. То ли осты­вать начал. Я сижу и плачу,
раз­ма­зы­ваю слё­зы по лицу по грязному…
− Есть у тебя имя, тебя как-то назы­ва­ют, у тебя семья есть, или кто-то
близ­кий?
− Нет, у меня нико­го нет.
− Вооб­ще? Беспризорник?
− Не то что бес­при­зор­ник, не могу понять − то ли я отстал, то ли
поте­рял­ся. Там, похо­же, бегут от кого-то люди.
− Это какой исто­ри­че­ский период?
− Век XVIII-ый, что ли. Меня звать Арно. Люди не то, что бегут, они
ухо­дят из нашей дерев­ни, где я жил.
− То есть, там какие-то воен­ные действия?
− Ещё ниче­го нет, но види­мо, про­шёл слух. Там в какой-то части уже
воен­ные дей­ствия идут и ожи­да­лось, что с одной сто­ро­ны и до сюда
дока­тит­ся, а с дру­гой сто­ро­ны была надеж­да, что не затро­нет, но народ
поти­хонь­ку начал уез­жать оттуда…
− Остав­лять?
− Да.
− А тебя-то есть, Арно, родители?
− Нет, я сиро­та, я не могу понять, то ли с кем-то живу, в какой-то
семье, меня взя­ли. Да, и там тоже маль­чик стар­ше меня, он мог бы быть моим
бра­том, но так, как я при­ём­ный, про­сто меня взя­ли, пото­му что родители
погиб­ли, или куда-то делись, не знаю. И меня взя­ли. Я всё вре­мя смот­рел на
него с вос­хи­ще­ни­ем, боял­ся то ли выра­зить вос­хи­ще­ние, то ли как-то
при­бли­зить­ся к нему, пото­му что он…
− Ты не знал его отно­ше­ния к себе?
− Да, хотя с его сто­ро­ны ниче­го пло­хо­го не было, он ко мне относился
ров­но, но я чув­ство­вал себя при­ё­мы­шем и поэто­му сво­их чувств не
выка­зы­вал. А он тоже в свою оче­редь, пото­му что я в этой семье не так
дав­но.
− Сла­ва Богу, что не бил!
− Ну да.
− То есть, он пытал­ся тебя не замечать?
− Да, где-то так. Ну не то, что «не заме­чать», но мно­го не возил­ся со
мной, как с млад­шим бра­том, пото­му что у него дру­гие обя­зан­но­сти были в
семье.
− Ну там, навер­ное, было немно­жеч­ко пожёст­че со все­ми обя­зан­но­стя­ми.
− Ну да.
− Всё-таки XVIII-ый век, там мно­го обя­зан­но­стей, нету такой
урба­ни­за­ции.
− Я знал, что он меня в оби­ду не даст, но и нянь­кать­ся со мной не будет.
− И вот когда нача­лись такие выра­же­ния, что надо ухо­дить, не уходить,
а они ста­ли ухо­дить − они тебя взя­ли или нет?
− Да, они меня взя­ли, конеч­но, но как-то полу­чи­лось, что я отстал или
поте­рял­ся.
− Най­ди этот момент, когда вы пошли вме­сте. Вы еде­те на арбах, на
теле­гах?
− Кто на теле­ге, кто пеш­ком идёт.
− Ты пеш­ком идёшь?
− Да.
− А этот твой, брат названный?
− Тоже пеш­ком идёт.
− Вы не рядом, или я всё вре­мя пыта­юсь око­ло него быть?
− Ну я ста­ра­юсь боль­ше за теле­гу дер­жать­ся пока, а он идёт, видимо,
лошадь в пово­ду ведёт, впе­ре­ди меня где-то.
− И что слу­чи­лось-то, что заста­ви­ло тебя, Арно, отце­пить­ся от телеги?
− Мы въе­ха­ли в лес, там раз­вил­ка, вер­нее, доро­га пошла впра­во, к лесу,
мы поеха­ли в ту сто­ро­ну. Кто-то ска­зал, что надо спря­тать­ся в лесу,
пере­но­че­вать, не в откры­том поле. Пото­му что неиз­вест­но, вдруг погоня
будет, ну не пого­ня, кому мы нуж­ны, про­сто лихие люди там. И мы свернули
этим обо­зом сво­им, не знаю, сколь­ко там − может, теле­ги три было. Там,
навер­ное, не толь­ко наша семья была.
− Уда­лось дожить до рассвета?
− Вот я в этот момент, то ли меня за хво­ро­стом посла­ли для костра,
может, я захо­тел в туа­лет. И я воз­вра­ща­юсь, а нико­го нет.
− То есть, ты не заблу­дил­ся, ты вер­нул­ся на то же место, отку­да ушёл?
− Да, и нико­го нет…
− Мы с это­го нача­ли, что ты сидишь на камне?
− Да. У меня такое отча­я­ние охва­ти­ло, что я остал­ся один.
− Это сей­час тебе сколь­ко, лет пять-шесть?
− Да лет шесть, навер­ное. Может, семь.
− А давай вер­нём­ся в твои три года, Арно. Роди­те­ли твои ещё живы?
Если уже их нет, то давай вер­нём­ся ещё рань­ше, когда они были живы. Какие
у тебя роди­те­ли, Арно?
− В три года они ещё живы были.
− Какие они? Они обра­ща­ли на тебя вни­ма­ние или про­сто бега­ет тут что-то?
− Обра­ща­ли, да, силь­но не сюсю­ка­лись, но и не обижали.
− Но люби­ли, чув­ство­ва­лось от них?
− Да. Там полу­чи­лось так, что они поеха­ли куда-то, то ли на ярмар­ку, и
не вер­ну­лись.
− Ну, навер­ное, их огра­би­ли да убили.
− Да, ско­рее все­го, так, либо там опять же, какая-то вой­на шла, они
попа­ли под раз­да­чу. А я в этой семье, они и рань­ше за мной присматривали,
там все вре­мя от вре­ме­ни езди­ли на рынок про­да­вать что-то, поку­пать и я так
в этой семье и остал­ся. Я, чест­но гово­ря, и не понял, про­сто констатация
фак­та, что роди­те­ли не вер­ну­лись, но тако­го, что я ждал, потом понял, что с
ними что-то случилось…
− И что была силь­но боль­шая травма?
− Да, это­го не было.
− То есть, роди­те­ли не при­вя­зы­ва­ли тебя к себе, вос­пи­ты­ва­ли, давали
всё, что мож­но, ты ни в чём не нуж­дал­ся, но ты был само­сто­я­тель­ным, они
дава­ли тебе такую возможность?
− Ну да, там таких ребя­ти­шек мно­го было.
− Я понял. Хоро­шо, и что, вот ты сидишь на этом камне, кото­рый уже
осты­ва­ет, пото­му что вече­ре­ет и пла­чешь, сле­зы по лицу раз­ма­зы­ва­ешь. Тебе
уда­лось дождать­ся кого-то, кто-нибудь решил най­ти – «где же Арно»?
− Стем­не­ло и я про­сто уснул от горя или от усталости.
− И от страха.
− Да. Это лето было, там теп­ло было. Я от доро­ги ото­шёл, лег где-то
под кустом в тра­ву и уснул.
− Проснуть­ся-то удалось?
− Проснул­ся я, слы­шу топот копыт, раз­го­во­ры, люд­ские голоса.
− На вашем языке?
− Да. Ржа­ние лоша­дей. Так как я там неза­мет­но за коч­ку, я не стал,
решил при­слу­шать­ся сна­ча­ла, посмот­реть, кто это такие. А это всадники,
при­чем они воз­вра­ща­лись с той сто­ро­ны, куда моя семья уеха­ла. И я понял,
что они их уби­ли. Полу­ча­ет­ся, что меня, послав за хво­ро­стом, или я по нужде
− мне это спас­ло жизнь! Я понял, что мне надо куда-то про­би­рать­ся из леса,
какую-нибудь дерев­ню искать и жела­тель­но не попа­дать­ся на гла­за лихим
людям.
− Пом­нишь, мы нача­ли с того, что ты пошёл в предыдущее
вопло­ще­ние, в Арно, пото­му что тебе нужен был брат?
− Стар­ший брат, да!
− Вот этот маль­чик, кото­рый тебе вро­де был стар­шим бра­том, вы с ним
не завер­ши­ли, он не смог сде­лать­ся тебе стар­шим бра­том, не научил тебя
ниче­му?
− Да, он был сур­ро­гат­ным бра­том, он, во-пер­вых, не был мне по крови
бра­том и, во-вто­рых, он не общал­ся со мной как с бра­том. Не важно −
род­ной, не род­ной, бли­зо­сти не было. Хотя жили в одной семье и по идее
долж­ны были быть близкими.
− А про­чув­ствуй­те это ощу­ще­ние – «той бли­зо­сти не было» − какая
она, та бли­зость, про­чув­ствуй? И сей­час, когда ты это прочувствовал,
пожа­луй­ста, давай вер­нём­ся в то вопло­ще­ние, в кото­ром была хорошо,
силь­но выра­же­на, кото­рое тебе оста­лось как эта­лон – «мой стар­ший брат».
— Это то вопло­ще­ние, с кото­ро­го мы начали.
− То есть, мы пере­прыг­ну­ли вперед?
− А надо назад вернуться?
− Да, отку­да у тебя пошло это? Ты пошёл в вопло­ще­ние, с кото­ро­го мы
нача­ли, когда ты был Артём­кой. Ты пошёл, пото­му что дол­жен был
пере­про­чув­ство­вать ощу­ще­ния род­но­го бра­та стар­ше­го. Вот я гово­рю: давай
вер­нём­ся в про­шлое вопло­ще­ние. Тебе надо было род­но­го брата
почув­ство­вать, но там не было род­но­го бра­та по кро­ви, а по духу он тебе не
род­ной брат. Поэто­му я гово­рю: давай ещё глуб­же пой­дём, где у тебя это
было, что оста­ви­ло такой след мощ­ный, силь­ный, поче­му тебе надо
обя­за­тель­но, что­бы был стар­ший брат или кто-то, кто тебя бы вёл, которого
бы ты слу­шал? Это может быть очень дале­ко, это может быть не очень
дале­ко.
− Как буд­то в каких-то шку­рах ходят все.
− Хоро­шо, ты там кто, шкур­ных дел мастер? Ты там стар­ший брат или
у вас там бра­тьев нет, толь­ко наставник?
− Там вооб­ще пле­мя одно, отец один, а мате­рей мно­го. Полу­ча­ет­ся, мы
все еди­но­кров­ные там, бра­тья и сёст­ры. Пле­мя какое-то, видимо…
− Может быть. То есть, это ещё камен­ный век?
− Вро­де того.
− У вас там самое луч­шее − это, ско­рее все­го, будет лук, стре­лы, копья?
Ты муж­чи­на, женщина?
− Я маль­чик опять.
− Так логи­че­ский ум у тебя, у девоч­ки С., такой же хоро­ший, есть
отку­да брать. И что ты мальчик?
− У меня брат есть, я знаю, что он у меня есть, я вижу его. Он такой
весё­лый, всё вре­мя со стар­ши­ми муж­чи­на­ми на охо­ту, или куда там они
ходят, не знаю я. Он очень хоро­шо ко мне отно­сит­ся, я не знаю, поче­му он
меня выде­ля­ет, там детей мно­го, и девоч­ки есть, и маль­чи­ки, и постар­ше, и
помлад­ше, поче­му-то он меня выде­ля­ет, как-то забо­тит­ся обо мне.
− При­ят­но это?
− Да, очень при­ят­но! Я не чув­ствую такой забо­ты, теп­ло­ты такой ни от
отца, ни от мате­ри. Там полу­ча­ет­ся, что мате­рей несколь­ко, отец один, там он
аль­фа-самец, с прай­дом мож­но срав­нить. Там чест­но ска­зать и не скажешь,
где твоя мать, пото­му что всё пере­ме­ша­лось. К любой подой­ди, она тебя
при­го­лу­бит и накор­мит. Это немнож­ко не то, пото­му что у них какие-то
дру­гие обя­зан­но­сти или как это совре­мен­ным язы­ком ска­зать, жизненные
зада­чи.
− У женщин?
− Да. А у это­го маль­чи­ка, он уже не маль­чик, юно­ша − он очень близок
со мной, пото­му что он мне мно­го рас­ска­зы­ва­ет, пока­зы­ва­ет, как с оружием
обра­щать­ся, или с ору­ди­я­ми, ино­гда берёт меня с собой, не на охо­ту, ещё
рано на охо­ту в моём воз­расте, но когда есть сво­бод­ное вре­мя − в лес или
куда-то, рас­ска­зы­ва­ет, как они охо­тят­ся, где они были, кого они уби­ли, что
они виде­ли − он мне всё это рассказывает.
− То есть, он тебе помо­га­ет наби­рать­ся опыта?
− Да.
− Хоро­шо, для чего это нужно?
− Не могу понять, поче­му он так меня выделяет.
− По всей види­мо­сти, ты отли­ча­ешь­ся от всех своей
сооб­ра­зи­тель­но­стью, раз­го­вор­чи­во­стью и сооб­ра­зи­тель­но­стью, как птица
Гово­рун!
− Про­сто может быть я из млад­ших самый стар­ший, что ли, те ещё
вооб­ще малыш­ня, и дев­чон­ки малень­кие. С дев­чон­ка­ми что ему гово­рить, а
паца­ня­та малень­кие совсем.
− То есть, из это­го мел­ко­ле­сья ты там самый смыш­лё­ный полу­ча­ет­ся, я
так пони­маю?
− Я думаю, да, пото­му что он со мной мно­го обща­ет­ся. А он скорее
все­го, у него нет сверст­ни­ков бра­тьев, либо старше.
− Либо совсем млад­ше тебя.
− Да.
− То есть, ты там полу­ча­ешь­ся стар­ший из младших.
− Ну там тоже есть муж­чи­ны, понят­но, что они тоже из это­го племени,
они тоже род­ствен­ни­ки какие-то, но у них тоже там уже свои семьи.
− А этот еще свободный?
− У него про­сто такой пери­од, когда он ещё из дет­ства не до конца
вышел, ещё и взрос­лым не стал окон­ча­тель­но, поэто­му он очень много,
боль­шую часть сво­е­го сво­бод­но­го вре­ме­ни про­во­дит со мной. Его убивают
на охо­те, стре­лой его прон­зи­ло. Я не знаю, это может быть, дру­гое племя,
столк­ну­лись, или кто-то из сво­их слу­чай­но. Нет, это дру­гое пле­мя. Из своих
— это если толь­ко умыш­лен­но так сделать!
− Ну там у вас же не было тако­го умышленного?
− Нет. Для меня это такое страш­ное горе, про­сто мир пере­вер­нул­ся для
меня. Пото­му что он был мой един­ствен­ный друг.
− Как тебе уда­лось высто­ять, усто­ять на ногах сво­их, ведь он же
зало­жил в тебе очень мно­го хоро­ших вещей, кото­рые ты не смог пре­дать, так
ведь?
− Да. Никто меня не уте­шал, никто ниче­го не объ­яс­нял, но со временем
я начал пони­мать, что такое слу­ча­ет­ся и доволь­но часто, пото­му что там ещё
кто-то похо­жим обра­зом погиб из наше­го племени.
− Про­сто на одно­го и того же зве­ря нача­ли охо­тить­ся два пле­ме­ни, не
зная друг о дру­ге, поэто­му друг дру­га ещё и подстрелили?
− Воз­мож­но, ско­рее все­го, так и было.
− И вы не ста­ли меж­до­усо­би­цу начи­нать, пото­му что ни те, ни другие
не зна­ли, что есть тут ещё кто-то?
− Про это не знаю…
− Ско­рее все­го, так и было, пото­му что вы не ста­ли, кто прав, кто
вино­ват опре­де­лять. Дав­но было, люди были ещё сво­бод­ны и име­ли другие
тер­ри­то­рии для выжи­ва­ния. Хоро­шо, вот смот­ри, про­жи­ви это, как тебе
уда­лось встать на ноги? Таких, как ты, там было мно­го, прав­да, к сча­стью для
тебя, тебя выде­ля­ли из общей серой мас­сы, и ты стал по-дру­го­му смот­реть на
жизнь, на окру­жа­ю­щий тебя мир. По всей види­мо­сти, это и сде­ла­ло тебя
потом началь­ни­ком, пред­во­ди­те­лем, альфа-самцом?
− Вожа­ком племени!
− Да, ну это твои сло­ва, я все их перечислил.
− Сей­час, так дале­ко не вижу.
− Почув­ствуй, когда нач­нёшь чув­ство­вать, будешь видеть любой
отре­зок этой жиз­ни, кото­рую мы проживаем.
− Сей­час я вижу, что я уже под­рос при­мер­но до того воз­рас­та, как этот
был.
− Как твой учи­тель, воспитатель?
− Да, и стал обра­щать вни­ма­ние, мне своя вата­га нуж­на была. Ещё
взрос­лым не вос­тре­бо­ван, а я стал у этих ребя­ти­шек пред­во­ди­те­лем. Это
игры и вот они тоже за мной бега­ли, а мне при­ят­но было, хоро­шо, что у меня
своё вой­ско, коман­да, племя!
− «Вата­га», ты сказал?
− Да. И так мы рос­ли, стар­шие муж­чи­ны − кто-то умер естественной
смер­тью, кого-то уби­ли. Вождь умер от ста­ро­сти и как-то подо­шло время,
что я стал вождём.
− Хоро­шо.
− А эти ребя­та, кото­рых я, мож­но ска­зать, вос­пи­ты­вал, они меня всегда
под­дер­жи­ва­ли, я все­гда мог на них поло­жить­ся? И это­му, кста­ти, меня
научил этот мой брат единокровный?
− Кото­рый был стар­ше здесь, в этом воплощении?
− Да, кото­ро­го уби­ли, погиб кото­рый. Отно­сить­ся к млад­шим, как он
ко мне относился!
− Вот ска­жи, пожа­луй­ста, что из того, что ты сей­час узна­ла в этой
сес­сии, ты как С. можешь себе взять, что откли­ка­ет­ся, что может тебе
помочь? Не хва­тай всё, чем мож­но толь­ко набить кар­ма­ны, посмот­ри, что
будет хоро­шо!
− Что надо с теми, кто млад­ше тебя, кто нуж­да­ет­ся в тво­ём внимании,
тво­ей люб­ви − нель­зя их отталкивать.
− Их нуж­но вос­при­ни­мать как взрос­лых, как себе равных?
− Да, и люб­ви хва­тит на всех − сколь­ко их там − двое или десятеро.
− Хоро­шо, поня­ла это?
− Да!
***
− А теперь поеха­ли в самое нача­ло, пом­нишь, ты, Артём­ка, пошёл в это
вопло­ще­ние, пото­му что тебе нуж­но было най­ти бра­та. Пото­му что перед
этим вопло­ще­ни­ем у тебя не было, у тебя был какой-то брат назван­ный, ты
ска­за­ла, кото­рый так и погиб и ты ниче­го с ним не добил­ся, а тебе надо было
добить­ся очень мно­го­го. И поеха­ли сей­час, Артём­ка. У тебя есть этот брат,
он тебя вос­пи­тал, а потом мы на чём оста­но­ви­лись у Артём­ки? Лес − это
Артём­ка?
− Нет, это Арно. А там ничем не закончилось.
− Я спро­сил: зачем идёшь в зача­тие, да?
− Да.
− И ты ска­за­ла, что мне нужен был брат.
− Да.
− И этот стар­ший брат сей­час у тебя, у Артём­ки, есть. Помнишь,
колен­ка ободранная?
− Да.
− Он тебя взял на руки и всё про­шло, пото­му что у тебя есть защита.
Вот ска­жи, пожа­луй­ста. Сло­во защи­та − оно мне не очень понра­ви­лось, но я
сей­час ска­жу. Вот та защи­та − это, в общем-то, ижди­вен­че­ство, не ты
защи­ща­ешь, а тебя кто-то защи­щать дол­жен. Посмот­ри, у тебя этого
ижди­вен­че­ства нет?
− Нет!
− Я хочу, что­бы ты, С., поня­ла, что тебе брат дал базу. Когда ты держал
его за шею — ну это один кусо­чек малень­кий, у тебя их таких тыся­чи было
таких эпи­зо­дов, если всё это раз­би­рать − и ты был самым счаст­ли­вым, что у
меня есть брат, «кото­рый за меня все­гда засту­пит­ся!». Вот он тебе дал базу и
потом ты, исхо­дя из этой базы, кото­рую тебе дали, начи­на­ешь рас­ти. Поняла,
о чём я? Всё, что тебе давал брат, до того, как ты стал само­сто­я­тель­ным − оно
всё в тебя впи­ты­ва­ет­ся, а потом откры­ва­ет­ся, откры­ва­ет­ся в каж­дом новом
эпи­зо­де, соот­вет­ству­ю­ще­му эпи­зо­ду како­му-то откры­ва­ет­ся опыт. Поня­ла, о
чём я?
− Да!
− Посмот­ри, я хочу, что­бы ты поня­ла, как мож­но не отмахиваться
рукой – «мне тако­го не надо!», а раз Бес­со­зна­тель­ное даёт, берешь и
пони­ма­ешь, что имен­но сей­час имен­но это мне нуж­но, так и сде­лать, потому
что это идёт для меня, для моей гармонии.
− Что-то меня куда-то унесло.
− Куда?
− Ещё раз давай, что-то я потерялась.
− Смот­ри, ты − Артём­ка. Ты пошёл в это вопло­ще­ние для того, что­бы у
тебя был стар­ший брат, кото­рый был у тебя пер­вое вре­мя наставником.
Потом ты вырос, стал ты стар­шим бра­том, не стал − но ты стал наставником.
И вот когда ты стал настав­ни­ком, когда уже тебе при­хо­ди­лось выполнять
какие-то дей­ствия, важ­ные очень для окру­же­ния, для тво­их близ­ких − ты
начал их делать, пото­му что ты понял, что это я сде­лаю, пото­му что меня
это­му когда-то учили?
− Да.
− Ты улав­ли­ва­ешь очень тон­кие виб­ра­ции это­го про­стран­ства, ты
улав­ли­ва­ешь очень тон­кие виб­ра­ции Духа и уме­ешь обле­кать их в дей­ствия в
кон­крет­ной ситу­а­ции Артём­ки, в кон­крет­ной ситу­а­ции С..
− Это как по Экзю­пе­ри, полу­ча­ет­ся – «мы в отве­те за тех, кого
при­ру­чи­ли». Так, получается?
− Может быть. Ты чув­ствуй это и пере­во­ди на осо­знан­ный уровень,
пото­му что нам все­гда это нуж­но. Это един­ствен­ное ощу­ще­ние, которое
несёт нам мир с Пространством.
− У меня ощу­ще­ние, я его сей­час чув­ствую, по отно­ше­нию к сла­бым и
тем, кто нуж­да­ет­ся в защи­те, в помо­щи, покровительстве.
− С., это назы­ва­ет­ся мания величия!
− Да нет.
− Точ­но нет?
− Про­сто вопрос, это есте­ствен­но, детей взять.
− Ну все так делают.
− Да. А если чело­век уже взрос­лый, самостоятельный.
− То что?
− А не полу­ча­ет­ся на него это рас­про­стра­нить, а надо ему это, пусть он
сам!
− Есте­ствен­но. То есть, отли­ча­ешь одно от дру­го­го − там, где ты
можешь что-то сде­лать и не можешь что-то сделать?
− Так и не дол­жен делать, толь­ко для тех, кто нуж­да­ет­ся в этом в силу
сво­е­го возраста!
− Нет, толь­ко для тех, кто может это при­нять и выпол­нить, пото­му что
ты ни за кого не можешь рабо­тать, ты можешь все делать толь­ко за себя, а за
осталь­ных нет. Ты можешь пока­зы­вать, как надо делать, как бы ты сделала.
То есть, ты не учишь, не мен­тор­ству­ешь, а ты сво­им пове­де­ни­ем даёшь
понять, что мож­но так, а мож­но так, а мож­но так, каж­дый выби­ра­ет сам.
Самые наши боль­шие про­бле­мы, когда мы начи­на­ем думать, что мы самые
пра­виль­ные и мы начи­на­ем застав­лять бли­жай­ших сво­их родственников
делать так, как мы счи­та­ем пра­виль­ным. То есть, любовь сво­бод­ная, любовь
− не камень, не верёв­ка на шее, любовь абсо­лют­но сво­бод­ная − хочешь − вот
моя любовь, хочешь − берёшь, не хочешь − дела­ешь так, как ты хочешь.
Поня­ла, о чём я?
− Да, поняла!
− Как ты завер­ша­ешь жизнь Артём­ки? То, что он тебе дал.
− Ой, хоро­шо, он − я про бра­та гово­рю − он иде­ал стар­ше­го бра­та, он
закон­чил шко­лу, уехал, посту­пил учить­ся и он настоль­ко был для меня
образ­цом, что я тоже тянул­ся изо всех сил учил­ся! И тоже поехал, выучился.
Он инже­нер какой-то там, чего-то там, не знаю. И мы не толь­ко бра­тья, мы
дру­зья, мож­но ска­зать, близ­не­цы, мы очень чув­ству­ем друг дру­га хорошо.
Все­гда друг дру­гу помо­га­ли, нико­гда у нас не было ника­ких ссор.
− И недомолвок?
− Да. У него своя семья, у меня своя, но как-то всё это так хорошо,
гар­мо­нич­но очень.
− То есть, прак­ти­че­ски полу­ча­ет­ся, Артём­ка, ты пошёл в это
вопло­ще­ние, что­бы най­ти бра­та и ты это сделал? 
− Да, най­ти бра­та и научить­ся у него!
− И его научить, вы же друг на дру­ге учились!
− Да, ну я про себя сей­час гово­рю, научить­ся быть в гар­мо­нии с
жиз­нью. Пото­му что одно дело − на сво­их ошиб­ках учить­ся, а дру­гое дело −
смот­реть на гар­мо­нич­но­го чело­ве­ка и ста­рать­ся быть похо­жим на него,
повто­рять за ним. Ну он рань­ше меня уми­ра­ет, пото­му что он меня стар­ше и
един­ствен­ное, что я когда про­ща­юсь, я сам уже седой, пожи­лой очень, я
про­сто, у меня нет ника­ко­го сожа­ле­ния, про­сто я бла­го­да­рю за то, что он
был, за то, что он меня научил все­му в этой жиз­ни, явно или неяв­но и я знаю,
что я ещё через какое-то вре­мя, не очень про­дол­жи­тель­ное, отправ­люсь вслед
за ним. Меня это не пуга­ет и не рас­стра­и­ва­ет, что вот так, я пони­маю, что это
жизнь и она конеч­на, имен­но физи­че­ская жизнь конеч­на. Прям хорошее
такое завер­ше­ние. На душе очень гармонично…

Расписание курсов обучения регрессионной терапии с Павлом Гынгазовым