Похороненный заживо… фрагмент сеанса регрессии П.С. Гынгазова

Л., когда мы закры­ва­ем гла­за, мы обыч­но видим какой-то фон. Пожа­луй­ста, опи­ши­те мне фон ваших закры­тых глаз − цвет, кон­си­стен­ция, одно­род­ность-неод­но­род­ность, подвиж­ность-непо­движ­ность, что там?
− Чер­ный плотный.
− Пря­мо как сажа?
− Да, очень черный.
− А на каком рас­сто­я­нии от вас этот чер­ный плот­ный фон?
− Доволь­но близко.
− На рас­сто­я­нии вытя­ну­той руки?
− Нет, еще ближе.
− Про­чув­ствуй­те тело, кото­рое видит этот чер­ный фон. В каком поло­же­нии оно там нахо­дит­ся, − сто­ит, сидит, лежит, висит, идет? Пер­вое, что приходит.
− Лежит.
− «Лежу»,- пер­вое лицо. На чем лежите?
− Не могу понять.
− Твер­дое, мягкое?
− Твер­дое.
− Страш­но?
− Да.
− А вот это свер­ху близ­ко чер­ное − есть ощу­ще­ние, что это закры­тое, замкну­тое пространство?
− Да…
− Гово­ри­те уже ваши догадки.
− Гроб!
− Да. Вы там?
− Да!
− А кто вы − муж­чи­на, женщина?
− Муж­чи­на.
− Сколь­ко лет?
− Не знаю.
− Ну примерно.
− Трид­цать.
− А имя ваше?
− Марк.
− Вот это ощу­ще­ние безыс­ход­но­сти, ощу­ще­ние отча­я­ния, дышать-то хва­та­ет еще?
− Ну слож­но, как буд­то бы не хва­та­ет воздуха…
− Так он лежит уже где-то зако­пан­ный, гроб?
− Да.
− Как дав­но вы там − сколь­ко минут, сколь­ко часов?
− Не знаю…
− Хоро­шо. А давай­те вер­нем­ся на неде­лю назад, когда вы не были в этом гро­бу, Марк. Кто вы, где вы, что вокруг вас?
− Я иду по улице.
− Про­чув­ствуй­те тело, кото­рое идет по ули­це − гор­ба­тый, косой?
− Нет, сво­бод­ный, сильный.
− Ну трид­цать лет − вооб­ще молодой?
− Да, моло­дой, силь­ный, смелый.
− Кра­си­вый?
− Кра­си­вый.
− Что еще може­те ска­зать о себе?
− У меня длин­ные воло­сы, до плеч.
− Чер­ные, белые?
− Чер­ные.
− Куд­ря­вые, гладкие?
− Глад­кие.
− Почув­ствуй­те – «я дово­лен собой!». Кста­ти, как вы одеты?
− На мне что-то вро­де пла­тья, длин­ное что-то, длин­ные рукава.
− Пла­тье име­ет­ся в виду жен­ское или одежда?
− Одеж­да, с пере­вя­зан­ным поясом.
− Судя по стро­е­ни­ям вокруг, судя по людям, кото­рые вам попа­да­ют­ся, судя по транс­пор­ту, если он есть или там толь­ко лоша­ди − это какой исто­ри­че­ский период?
− Дав­но.
− Это сколько?
− Сред­не­ве­ко­вье, может быть.
− Какая это часть зем­но­го шара?
− Рим.
− Отлич­но. И что, Марк?
− Я куда-то иду, не знаю, куда.
− Внут­рен­нее состояние?
− Мне спо­кой­но сей­час там.
− Ну, «я гор­жусь собой»?
− Да.
− А что вы може­те рас­ска­зать о себе, Марк? Трид­цать лет − уже не маль­чиш­ка. У вас есть своя семья?
− Не знаю, мне кажет­ся, нет.
− А роди­тель­ская семья есть?
− Не знаю.
− То есть, вы сей­час иде­те совер­шен­но спо­кой­но, ника­кой тревоги?
− Да, сей­час я иду, я спокоен…
− «Я спо­ко­ен», пото­му что «я знаю, что меня не пой­ма­ют» или «я спо­ко­ен, пото­му что ни в чем не вино­ват»! Я не могу сопо­ста­вить этот гроб.
− Я не вино­ват, это точ­но. Я хочу ска­зать, что я нико­го не убивал.
− Хоро­шо, Марк, а давай­те по ваше­му воз­рас­ту вер­нем­ся, вам все­го пят­на­дцать лет, какой вы, где вы, что у вас за роди­те­ли? Вы живе­те с роди­те­ля­ми или вы вооб­ще беспризорник?
− Непо­нят­но.
− Пят­на­дцать лет, что вокруг вас?
− Я где-то сре­ди людей. Мно­го людей вокруг, я точ­но не один.
− То есть, там рынок или это все ваши родственники?
− Это рынок, да.
− Вы там что делаете?
− Ябло­ки перебираю.
− То есть, вы там не вору­е­те, вы про­сто пере­би­ра­е­те яблоки.
− Да, я там работаю.
− В пят­на­дцать лет?
− Да.
− А поче­му вы в пят­на­дцать лет работаете?
− Мне нуж­но помо­гать отцу.
− Вы живе­те с отцом или с отцом и матерью?
− Мать и отец.
− Какие они?
− Ста­рые.
− То есть, они не могут уже сами себя обслу­жить, сами заработать?
− Да, кто-то боле­ет рядом и нуж­но помогать.
− Ну вы же хоро­ший сын, забот­ли­вый. Мать боле­ет или отец?
− Кто-то еще. Может быть, кто-то есть еще, брат или что-то такое.
− И что они?
− Кто-то боле­ет, кому-то надо помо­гать, спасать.
− Хоро­шо. Уда­лось вам, Марк, в свои пят­на­дцать лет помочь, спасти?
− Мне кажет­ся, нет.
− Кто умер?
− Кто-то умер, маленький.
− Из ваших родственников?
− Да. Мне кажет­ся, это был мальчик.
− Силь­но это тяже­ло переживается?
− Да.
− Хоро­шо, а давай­те еще глуб­же спу­стим­ся по вашей жиз­ни, Марк. Вам все­го шесть лет, что у вас, какая семья, какой дом, какая утварь в доме?
− У нас хоро­шая семья.
− Сра­зу гор­дость появилась?
− Да, у нас теп­ло, все­гда есть теп­лый ужин.
− То есть, рабо­тя­щая семья?
− Да, у нас есть живот­ные − козы, овцы. У нас весе­ло, все друг дру­га любят.
− При­ят­но это?
− Да.
− А мама-то как к вам отно­сит­ся, Марк?
− Мама боль­шая, теплая.
− Ваше внут­рен­нее состо­я­ние, когда вы види­те боль­шую, теп­лую маму? Сей­час как паро­воз раздавит?
− Да, как буд­то слиш­ком большая.
− Ну она любит вас?
− Да, любит.
− Она обни­ма­ет вас или как обни­мет, так сра­зу дышать нечем?
− Как буд­то бы дышать нечем.
− Нор­маль­но. А папа какой? То есть, мама вооб­ще 68-го размера?
− Мама очень большая.
− Ну любящая?
− Да.
− И гото­вит вкусно?
− Да!
− И все есть, и теп­лая пища все­гда есть?
− Да.
− Отлич­но. А папа какой?
− Папа забот­ли­вый, высокий.
− Худень­кий?
− Да.
− Ну он заботливый?
− Да.
− Он как-то выде­ля­ет вас сре­ди дру­гих или вы первый?
− Мне кажет­ся, там нет дру­гих, я один.
− Он дово­лен, что у него есть такой Марк?
− Да, он доволен.
− Как папа пах­нет, когда вас при­жмет к себе?
− Сеном пах­нет, све­жим сеном.
− Счаст­ли­вы?
− Да.
− Отлич­но. По это­му ощу­ще­нию поеха­ли еще глуб­же, в ваше зача­тие. Ска­жи­те, пожа­луй­ста, с какой целью Душа буду­ще­го маль­чи­ка Мар­ка идет в это воплощение?
− Спа­сти.
− Кого?
− Не знаю, людей…
− Хоро­шо, вот смот­ри­те, сей­час тем же самым зани­ма­ет­ся мно­го пар, поче­му вы выби­ра­е­те имен­но эту, поче­му имен­но к ним хоти­те все­лить­ся маль­чи­ком Марком?
− Не могу понять, поче­му имен­но они…
− Ну посмот­ри­те, вы же сей­час это види­те, сопоставляете!
− Поче­му-то я вижу толь­ко папу.
− Мама настоль­ко боль­шая, что я не могу ее уви­деть или в это вре­мя она еще не большая?
− Как буд­то я вижу толь­ко папу…
− Поче­му так? Ваши эмо­ции, когда вы види­те толь­ко папу?
− Как буд­то бы мамы нет сей­час, толь­ко папу вижу.
− А где она?
− Не знаю.
− Мама куда-то ушла?
− Она нику­да не мог­ла уйти в момент зачатия!
− А к чему при­со­еди­ни­лась Душа буду­ще­го маль­чи­ка Мар­ка, к спер­ма­то­зо­и­ду или к яйцеклетке?
− К сперматозоиду!
− Поче­му так? Есть ощу­ще­ние ско­ро­сти или есть ощу­ще­ние вальяжности?
− Ско­ро­сти…
− Какая она, яйцеклетка?
− Круг­лая.
− Цвет какой?
− Жел­тый.
− Смот­ри­те, вот вы туда несе­тесь, там таких, как вы, еще мил­ли­о­нов три­ста-четы­ре­ста, поче­му вы зна­е­те, что «я там буду первый!»?
− Пото­му что мне надо успеть…
− Ну поче­му вы зна­е­те, что успе­е­те, чем вы отли­ча­е­тесь от всех дру­гих сперматозоидов?
− Я дол­жен там быть!
− Я абсо­лют­но уве­рен? Ну, кто-нибудь смо­жет под­ста­вить под­нож­ку, нет?
− Нет!
− Хоро­шо. И что, какая она, яйце­клет­ка, вы ска­за­ли розовая?
− Жел­тая.
− Хоро­шо, и вот когда вы к ней при­бли­жа­е­тесь, как она вас пусти­ла внутрь?
− Лоп­ну­ла.
− Она испу­га­лась тако­го напо­ра? Я хочу, что­бы вы про­чув­ство­ва­ли. Вы зна­е­те хро­мо­сом­ный набор чело­ве­ка? 46ХХ у жен­щи­ны, 46ХУ у муж­чи­ны. В поло­вых клет­ках все­гда толь­ко поло­вин­ча­тый набор − в яйце­клет­ке толь­ко 23Х и ника­ко­го дру­го­го, в спер­ма­то­зо­и­де может быть 23Х если будет девоч­ка и 23У, если будет маль­чик. Кто вы у нас?
− Маль­чик.
− Я хочу, что­бы вы про­чув­ство­ва­ли, насколь­ко это при­ят­но, непри­ят­но, радост­но этот момент сли­я­ния 23Х яйце­клет­ки и 23У спер­ма­то­зо­и­да, как бы вы мне его описали?
− Напря­же­ние какое-то сей­час у меня!
− Поче­му?
− Не знаю.
− А когда соеди­ня­ют­ся 23У ваши и 23Х?
− Это похо­же на взрыв!
− Это очень яркая эмоция?
− Да, очень яркая!
− Хоро­шо. Вот смот­ри­те, опло­до­тво­ре­ние про­ис­хо­дит в брюш­ной поло­сти воз­ле яич­ни­ка и даль­ше опло­до­тво­рен­ная яйце­клет­ка идет в мат­ку. Когда вы при­шли в мат­ку, как она встре­ти­ла вас?
− Я вижу, что там темно…
− И что, она там сто­ит с косой и гово­рит: «пошел отсюда!»?
− Нет!
− А как?
− Тем­но, пусто, какая-то пустота.
− Так вы зай­ми­те это место, это же для вас место выде­ли­ли. Когда вы выби­ра­е­те себе место, как даль­ше мат­ка к вам относится?
− Она очень боль­шая, как буд­то там мне нет места!
− То есть, она вас пыта­ет­ся вытолкать?
− Как буд­то бы это не мое место.
− А чье?
− Не знаю…
− Вот смот­ри­те, вы там один или вас там сра­зу два зародыша?
− Нет, я один!
− И поче­му вы реши­ли, что это не ваше место?
− Слиш­ком пусто.
− Хоро­шо. И мама боль­шая. Ну, мама вооб­ще зем­лян­ка? человек?
− Мама человек.
− Хоро­шо. Ну все-таки вас же не выгна­ли отту­да, вы же оста­лись там?
− Да.
− Какое место вы себе нашли?
− Как буд­то бли­же к углу.
− Я понял. Хоро­шее место себе выбра­ли! Вот смот­ри­те, бере­мен­ность насту­пи­ла, мат­ка, хоть вро­де индиф­фе­рент­на, но не выгна­ла вас, «при­шел – про­хо­ди!». Как мама про­ре­а­ги­ро­ва­ла, когда узна­ла, что что-то тут не так, кажет­ся, она беременна?
− Она не ожи­да­ла, испугалась!
− Пото­му что она еще не жена или про­сто испугалась?
− Испу­га­лась.
− А отцу сказала?
− Да, сказала.
− Он тоже испугался?
− Нет.
− Обра­до­вал­ся?
− Да!
− Ну теперь хоть вам полегчало?
− Теперь полегчало!
− Про­сто вы боя­лись, нужен я тут или не нужен! Ока­зал­ся нужен! И что, вы рас­те­те поти­хо­неч­ку, живот уве­ли­чи­ва­ет­ся, мама как-то обща­ет­ся с вами?
− Да, кла­дет руку на живот.
− Вам при­ят­но это?
− Да, приятно!
− И что вы пыта­е­те делать − нож­ка­ми дер­гать, ручками?
− Нож­ка­ми, руч­ка­ми, да!
− «Мама, я тебя люблю»?
− Да.
− Она пони­ма­ет, что сын там рас­тет или не зна­ет этого?
− Мой сынок, да!
− А папа как-то инте­ре­су­ет­ся вашим ростом, вашим проживанием?
− Папа рядом, он заботится!
− Ну он хоть ино­гда живот трогает?
− Мне кажет­ся, нет. Про­сто он где-то близ­ко, рядом.
− Ну вы зна­е­те, что он вас любит?
− Да, он любит!
− Отлич­но. Ска­жи­те, пожа­луй­ста, вот вы рас­те­те, живе­те, мама любит, папа любит, ну и жили бы там всю остав­шу­ю­ся жизнь, что застав­ля­ет вас рождаться?
− Если я не рож­да­юсь, я умру внутри!
− Хоро­шо. Ну что, будем роды проходить?
− Да.
− Отлич­но. Я могу вас коснуться?
− Да.
− Хоро­шо. К момен­ту родов вы голов­кой вниз или попой?
− Попой вниз.
− Пред­ставь­те, что это попа, шей­ка начи­на­ет откры­вать­ся и на попе как коль­цо начи­на­ет рези­но­вое тянуть­ся, есть такое?
− Есть!
− Ну давай­те, рож­дай­тесь. Где роды происходят?
− Дома.
− Нор­маль­но пошло, вы роди­лись или голо­ва застря­ла, и ее вырва­ли кое-как?
− Про­шло спокойно.
− Мама такая же пол­ная, как и была, когда вам было пятнадцать?
− Нет, мама стройная.
− Хоро­шо. Закри­ча­ли сразу?
− Да.
− А поче­му закри­ча­ли? Холод­но или когда сде­лал вдох первый?
− Страш­но, холодно.
− Папа-то доволен?
− Да, доволен!
− А мама?
− Не знаю.
− Ну вас к мами­ной гру­ди-то приложили?
− Да.
− Моло­ко вкусное?
− Не знаю…
− Да Бог с ним. Вот смот­ри­те, Марк, вы роди­лись, мама кор­мит, папа любит, от папы еще и сеном пах­нет, при­ят­но все. Давай­те до деся­ти лет, были какие-то эпи­зо­ды, кото­рые вам силь­но запом­ни­лись, пло­хие ли, хоро­шие ли?
− Поче­му-то я вижу праздник.
− Какой?
− Может быть, Новый год.
− Это сколь­ко вам?
− От трех до пяти.
− Отлич­но. И что?
− Как буд­то празд­ник, еда.
− Ваше внут­рен­нее состояние?
− Радость!
− У вас есть какой-то костюм в этот праздник?
− Нет, костю­ма не вижу.
− И чем закон­чил­ся этот празд­ник? Поче­му он запом­нил­ся в три года? Там слу­чи­лась какая-то радость неждан­ная или горе?
− Как буд­то бы сна­ча­ла было весе­ло, а потом как буд­то что-то случилось.
− А что случилось?
− Как буд­то бит­ва − что-то такое, нападение…
− Кого уби­ли? Кого-то из ваших род­ствен­ни­ков, кого-то близ­ко­го вам?
− Да, уби­ли близкого.
− Сколь­ко вре­ме­ни вам потре­бо­ва­лось, Марк, что­бы сми­рить­ся с этой утратой?
− Десять лет.
− А кого там убили?
− Не пони­маю, кто это…
− Вы же видели!
− Отец.
− Хоро­шо. Поэто­му потом вы и гово­ри­те, что вам при­хо­дит­ся очень мно­го рабо­тать? Вы тогда гово­ри­ли, что отцу помо­гать, а отца, полу­ча­ет­ся, нету?
− Да.
− Хоро­шо. А вот вы уже взрос­лый, трид­цать лет, а в два­дцать лет что вы може­те ска­зать о себе? Отца уже нет лет пят­на­дцать-шест­на­дцать, если не боль­ше. Мать такая же пол­ная или не пол­ная сейчас?
− Мать где-то далеко.
− Она в сво­ем доме, а вы где-то на заработках?
− Да, я уже не с ней…
− То есть, вы само­сто­я­тель­ный совершенно?
− Да.
− Что вы може­те о себе рас­ска­зать? Вот вам два­дцать пять, где живе­те, есть у вас своя семья?
− Нет, у меня нет семьи.
− Поче­му?
− Я один.
− А рабо­та­е­те кем? Есть какая-то про­фес­сия в руках или карманник?
− Как буд­то бы какое-то ремес­ло, что-то делаю рука­ми, как сапож­ник, шью сапоги…
− Скор­няк?
− Что-то с кожей свя­за­но, рабо­та с кожей.
− Ну, вы успеш­ный скорняк?
− Да, ко мне при­хо­дят люди, но как буд­то бы у меня нет посто­ян­но­го места житель­ства, я куда-то все вре­мя иду.
− То есть, все вре­мя мота­е­тесь по стране?
− Да.
− А поче­му нет, вас ищут по какой-то при­чине или нет?
− Воз­мож­но…
− Поче­му?
− Как буд­то бы у меня нет посто­ян­но­го дома, я куда-то все вре­мя пере­хо­жу, с места на место…
− Я пере­хо­жу, пото­му что я пря­чусь или такая цыган­ская у меня натура?
− Пото­му что прячусь.
− От кого? Опи­ши­те мне тот слу­чай, после кото­ро­го вам при­шлось прятаться.
− Я бегу от кого-то, меня долж­ны пой­мать. Навер­ное, я где-то что-то натворил.
− А что мог натво­рить? Вро­де Марк такой бого­бо­яз­нен­ный, а вдруг что-то натворил.
− Как буд­то бы я кого-то убил.
− Кого? Посмот­ри­те. Сколь­ко лет вам, когда вы кого-то уби­ва­е­те? Вы спе­ци­аль­но высле­жи­ва­ли это­го чело­ве­ка или это полу­чи­лось нечаянно?
− Нет, это не специально!
− Кто это?
− Это моя мать.
− А за что вы ее уби­ли? Для того, что­бы убить свою мать надо очень вес­кую при­чи­ну иметь. Что там слу­чи­лось, что вы узна­ли вдруг?
− Мне очень сложно…
− Ну это уже было и вы после это­го мно­го дума­ли, когда вы пря­та­лись. Вы же гово­ри­ли, помни­те, что я люб­лю мать. За что вы ее убили?
− Мать уби­ла мое­го отца.
− А за что? Какая у вас есть информация?
− Как буд­то у отца был кто-то еще…
− Дру­гая женщина?
− Воз­мож­но, или еще одна семья… Может быть, мно­го женщин…
− То есть, мать реши­ла так кар­ди­наль­но изме­нить ситуацию?
− Да, это была ревность!
− Чув­ству­е­те это?
− Да!
− По этой жиз­ни рев­ность муча­ет вас?
− Да, есть!
− Хоро­шо. И как она его убила?
− Это было слу­чай­но, она не хоте­ла его уби­вать. Как буд­то дра­ка, пота­сов­ка, семей­ная разборка…
− И она ножи­ком его?
− Нет, какой-то тяже­лый предмет.
− Вы это видели?
− Да!
− Сколь­ко вре­ме­ни вам пона­до­би­лось для того, что­бы ото­мстить мате­ри − час, неде­ля, год, десять лет?
− Боль­ше деся­ти лет.
− Как вы стро­и­ли план убийства?
− Кажет­ся, у меня не было плана.
− Спон­тан­но?
− Как буд­то у мате­ри есть дру­гой мужчина.
− Так может она и уби­ла отца, пото­му что он ей мешал?
− Нет, в тот момент не было дру­го­го, он появил­ся потом.
− А вы с этим не мог­ли смириться?
− Да.
− Как вы уби­ва­е­те мать?
− Это нож.
− Уми­ра­ет сразу?
− Сра­зу.
− Вот смот­ри­те, вы уби­ли мать и нача­ли скры­вать­ся, вас нача­ли искать?
− Нет, меня не нача­ли сра­зу искать, как буд­то я хотел спря­тать­ся, что­бы никто не узнал. Как буд­то бы я решил сбе­жать отту­да, из это­го места…
− А через какое вре­мя вас нача­ли искать все-таки?
− Не знаю, мне кажет­ся, может, месяц.
− Хоро­шо. Нашли?
− Нет, не нашли.
− А помни­те, с чего мы начали?
− Да.
− Трид­цать лет, гроб чер­ный, как вы туда легли?
− Пото­му что кто-то меня туда положил.
− Зачем? С какой целью вас поло­жи­ли в гроб? Вы пыта­лись сохра­нить свою жизнь?
− Нет, меня поло­жи­ли, меня поймали.
− Кто вас поймал?
− Это какие-то муж­чи­ны, кото­рые пой­ма­ли меня и за руки тащили.
− А поче­му они выбра­ли такую стран­ную смерть − поло­жить в гроб, что­бы сам задохнулся?
− Что­бы мучил­ся. Я не могу выбрать­ся оттуда.
− Вот смот­ри­те, вна­ча­ле у вас был страх, потом вам не хва­та­ло воз­ду­ха, был про­сто ужас, а потом? Рас­ска­жи­те, как вы уми­ра­е­те. Сколь­ко вы смог­ли про­ле­жать в гро­бу? Гроб-то хоть красивый?
− Нет.
− А какой?
− Чер­ный, дере­вян­ный, очень маленький.
− Кра­ше­ный?
− Нет, как буд­то стен­ки оби­ты чер­ным чем-то.
− Ну вы вошли туда или при­шлось колен­ки подгибать?
− Нет, мне по размеру.
− Одна хоть радость! И сколь­ко вы там пролежали?
− Как буд­то несколь­ко часов.
− Хоро­шо. Как вы умираете?
− Мне не хва­та­ет воз­ду­ха. От удушья…
− Про­жи­ви­те этот момент. Вы же пыта­е­тесь вырвать­ся, пыта­е­тесь кри­чать, сту­чать. Вдруг услы­шат, вдруг сжа­лят­ся. Ниче­го не успел после себя оста­вить, толь­ко ото­мстить успел мате­ри. Най­ди­те тот момент, когда вы начи­на­е­те видеть свое тело со сто­ро­ны. Какое оно, ваше тело?
− Какое-то тем­ное. Тем­ное, боль­шое, длинное.
− Лежи­те на спине, на боку, на животе?
− На спине.
− Выра­же­ние лица какое?
− Спо­кой­ное.
− Пони­ма­е­те, что тело умерло?
− Да…
− А где смерть, та смерть, кото­рую мы все боим­ся − холод, тлен, чернота?
− Не знаю.
− Посмот­ри­те. Вот вы там сту­чи­тесь, послед­ние силы тра­ти­те на то, что­бы вырвать­ся, а воз­ду­ха все боль­ше не хва­та­ет, потом вы пере­ста­е­те сопро­тив­лять­ся, рас­сла­би­лись и при­шла она, смерть…
− Спо­кой­но, приятно…
− Нако­нец-то помер?
− При­ят­ное ощу­ще­ние какое-то, как буд­то невесомое.
− Хоро­шо. А фор­ма и цвет того, что вышло из тела Мар­ка? Там же нет каких-то гра­ниц, там нету гро­ба, зем­ли. Фор­ма и цвет Души Марка.
− Голу­бое.
− Хоро­шо. Вот сей­час, когда вы пони­ма­е­те, что тело умер­ло, с кем бы вы хоте­ли по жиз­ни Мар­ка завер­шить отно­ше­ния, гешталь­ты − отец, мать, убийца?
− Мать.
− При­гла­си­те ее. Она силь­но зла на вас за то, что вы ее ножичком?
− Нет, она не злит­ся, она про­сит про­ще­ния за то, что мне при­шлось уви­деть, как умер отец и она гово­рит: «про­сти меня, ты не виноват!».
− Вы про­ща­е­те ее?
− Да!
− Хоро­шо. И еще, помни­те, когда-то мама вас люби­ла и вы ее тоже люби­ли, потом вы ста­ли ее нена­ви­деть за то, что она уби­ла папу. А папа был, по-мое­му, еще тот ходок?
− Да.
− То есть, она отста­и­ва­ла свое пони­ма­ние мира. При­гла­си­те отца. Отец оби­жа­ет­ся на мать?
− Нет.
− Поче­му?
− Как буд­то бы он при­нял ее…
− Пре­тен­зии?
− Он гово­рит, что да. Гово­рит, что «я муж­чи­на, я так устроен!».
− Все мужи­ки хит­рые. Я устро­ен, а ты тер­пи. Лад­но, вот это вы сде­ла­ли, с кем еще хоте­ли бы завер­шить гешталь­ты? Нуж­но еще с кем-то по жиз­ни Марка?
− Нет.
− Хоро­шо. Вот смот­ри­те, вы сей­час выяс­ни­ли, что и мама изви­ни­лась перед отцом, мама изви­ни­лась перед вами, а помни­те, когда-то, когда все было еще хоро­шо, вы люби­ли друг дру­га все? Поэто­му сей­час я вас очень про­шу, раз­ме­няй­тесь любо­вя­ми. Отдай­те всю ту любовь, кото­рую дава­ла вам мама, когда вы были в хоро­ших отно­ше­ни­ях и забе­ри­те всю любовь свою себе от нее. Что­бы каж­дый из вас был одно­род­ным в сво­ей виб­ра­ции. Делай­те. Полу­ча­ет­ся, не жалко?
− Нет!
− Отда­вай­те. А теперь с папой, то же самое − отдай­те все, всю любовь, кото­рую она дава­ла вам и забе­ри­те всю любовь, кото­рую вы дава­ли ей. Получилось?
− Да.
− Полег­ча­ло?
− Да.
− Если все это сде­ла­ли − отпус­кай­те их, они могут сами меж­ду собой разо­брать­ся. Ска­жи­те, пожа­луй­ста, по жиз­ни Мар­ка боль­ше нико­го не надо приглашать?
− Нет.
− А по жиз­ни Л. нуж­но с кем-то завер­шить гешталь­ты? Хоть с живы­ми, хоть с мерт­вы­ми, для Души нет поня­тия “мерт­вый”. Если нуж­но − завер­шай­те, може­те ска­зать, с кем буде­те, а може­те не говорить.
− Да, нужно.
− Завер­шай­те. При­гла­шай­те. Это живой чело­век или нет?
− Нет.
− При­гла­шай­те. Не ожи­дал тот, кого вы приглашаете?
− Ждал.
− Дово­лен? Ска­жи­те все, что вы хоте­ли, не успе­ли когда-то ска­зать, не смог­ли. И пожа­луй­ста, отдай­те всю ту любовь, кото­рую он давал вам, а вы − ему. Получилось?
− Да.
− Полег­ча­ло?
− Да!
− Отлич­но. Еще надо кого-то?
− Да.
− Давай­те. Кого буде­те сей­час приглашать?
− Это живой человек.
− Хоро­шо, при­гла­шай­те. Ска­жи­те то, что не успе­ли когда-то ска­зать, или, может, не зна­ли, как ска­зать. Ска­жи­те все, что вы хоти­те и обя­за­тель­но раз­ме­няй­тесь любовями.
− Полу­чи­лось!
− Полег­ча­ло?
− Да!
− Еще нужен кто-то?
− Нет.
− Когда все это сде­ла­ли, ска­жи­те, пожа­луй­ста, когда вы раз­ме­ня­лись любо­вя­ми и по жиз­ни Мар­ка и по жиз­ни Л., фор­ма и цвет Души?
− Розо­вый.
− Куда ухо­дит Душа, что за Про­стран­ство будет окру­жать ее, когда она уйдет?
− Я вижу поле цветов.
− Кого тащи­те с собой еще, с кем не завер­ши­ла гешталь­ты, кому что не отдала?
− Послед­ний, навер­ное, еще осталось.
− Отда­вай­те. Полу­чи­лось? Точ­но теперь ниче­го за пазу­хой не оставила?
− Теперь точно.
− Отлич­но. Куда ухо­дит Душа, когда она осво­бо­ди­лась от всех обя­за­тельств, яко­рей и крючков?
− В пустое Пространство…
− Это Кос­мос или нет?
− Да!
− Как этот Кос­мос вас принял?
− Он меня принял.
− Есть ощу­ще­ние, что это «Исток», «Отчий Дом», то место, куда при­ят­но при­хо­дить, пото­му что тебя не будут ни за что наказывать?
− Да!
− Отлич­но. Помни­те, я гово­рил, что когда при­хо­дишь, виб­ра­ция вашей Души, Мар­ка, сов­па­да­ет с виб­ра­ци­ей это­го Про­стран­ства и полу­ча­ет­ся, что вы виб­ри­ру­е­те с ним в одной часто­те. Вот сей­час, нахо­дясь в этом месте, в этой виб­ра­ции, в этой гар­мо­нии, будь­те доб­ры, посмот­ри­те, есть какая-то аура вокруг тела Л. по кон­ту­рам? Может, внут­ри светится?
− Да, есть.
− Отлич­но. Вот вы, Л., пре­крас­но зна­е­те свое тело на физи­че­ском уровне. там, где есть про­бле­мы, как-то изме­не­на аура?
− Да.
− Будем восстанавливать?
− Да!.….……
******