Фрагмент сеанса регрессии П.С. Гынгазова
Автор собственного метода «Техника погружения в прошлые воплощения с использованием остановки внутреннего диалога»
*************
Старт ближайшего курса обучения: 19–20 февраля ОНЛАЙН
*************
..- Передо мной тёмное пространство, ощущение, что метрах в десяти от меня какието светлые нити, как паутина.
– Посмотрите в глубину этого пространства, сквозь паутину, есть в нём предел?
– Там что-то тёмное, как чёрный дым.
– Ваши ассоциации, присмотритесь к этому дыму.
– Это похоже на облачность, ощущение сразу исчезло.
– Ваши эмоции и ощущения в этот момент?
– Любопытство.
– А что вызывает это любопытство, осмотритесь, попытайтесь разобраться.
– Вокруг как молоко, туман.
– Вы чувствуете своё тело в этом тумане?
– Я не чувствую тела, но ощущаю положение – вертикальное, голова сверху.
– Окружающее Вас пространство не несёт Вам угрозу?
– Не ощущаю.
– Чем Вы ощущаете окружающий мир? Прочувствуйте то, чем ощущаете окружающий мир.
– Глазами и телом.
– А как Вы ощущаете телом, прочувствуйте его.
– Это вокруг – прохладное и влажное.
– А как Вы сюда попали? Давайте вернёмся назад по эпизоду этого тела, когда Вы были не в этом месте.
– Не могу понять, я двигаюсь головой вперёд, но не могу прочувствовать своего тела.
– А есть цель Вашего движения?
– Просто двигаюсь, есть такая потребность, а куда и зачем – не понимаю… Сейчас у меня возникла ассоциация, что я ребёнок, плод, нахожусь внутри матери, плаваю в околоплодных водах. Я в позе эмбриона. Тёплая среда тёмно-жёлтого цвета. Я нахожусь
внутри матери.
– Что она видит, что слышит, Ваши ассоциации? Угроза жизни есть или нет, или там спокойно и хорошо?
– Здесь спокойно и хорошо. Я чувствую себя умиротворённым!
– Как долго Вы там находитесь?
– Я – эмбрион.
– Найдите момент Вашего зачатия!
– Я проник в яйцеклетку, она похожа большой снежный ком, но мягкий, приятный, как полу-кисель, полу-холодец. Я хотел проникнуть в неё. Там как «складки». Я проник в них, слился, теперь расту. По поводу других – ничего не могу сказать. Ощущение что я растекся по её поверхности, есть чувство натяжения.
– Как змея, заглатывающая яйцо?
– Как рыба, заглатывающая рыбу больше себя!
– Я обволок её и пустил росток между её складок, «пустил росток». Росток – это как острый укол, который закрепил меня в ней. Я с ней объединился! Теперь этим «ростком» я должен её заполнять.
– Ощущение приятное?
– Ощущение предназначения – я должен это делать. В результате я начал трансформироваться внутри яйцеклетки.
– Вы осознаёте это как Вашу победу?
– В моём человеческом опыте – это как ощущение после оргазма – чувство хорошо выполненной работы.
– Как дальше развиваются события?
– А дальше я начал трансформироваться в ребёнка, у меня начала появляться голова. Я прикреплён снизу сбоку справа, это, наверное, матка. Теперь я ощущаю единение с телом, в котором я развиваюсь. Теперь я ощущаю свой рост питательной
среды, без неё я чувствовал свою незавершенность это очень приятное объединение.
– Хорошо, как дальше развивается Ваш рост?
– У меня начало формироваться тело, кажется, что стала формироваться кожа, туловище похоже на стручок горького перца, такой же изогнутый. Он такой вот холмистый и ребристый.
– Как долго Вы находитесь в этом состоянии?
– Мне кажется, достаточно долго, но почему-то исчез тот золотистый цвет, который
я ощущал раньше. Я сейчас нахожусь, как бы на воздухе. Это соединение с матерью имеет красно-коричневый цвет.
– Это приятно?
– Это меня подпитывает.
– Хорошо, как Вы рождаетесь?
– Момент рождения – не знаю, сейчас я попробую просмотреть его. Я нахожусь, как бы ногами вниз, руки прижаты по бокам.
– Как столбик?
– Нет, как младенец. Все мои части тела очень плотно друг к другу прилегают. Это, как в консервной банке селёдки, когда очень плотно друг к другу прилегаешь. У меня всё очень плотно прижато друг к другу. И голова прижата к коленям, а колени направлены
вниз. Это напоминает мне – как если в дне банки образовывается течь…
– Вас туда затягивает?
‑Нет, я туда приближаюсь, но там очень маленькое отверстие. Мне кажется, что я туда не проберусь! Я очень большой, мне кажется, что я туда не проберусь!
– Как, всё-таки, Вы туда пробираетесь?
– Мне кажется, что там посторонняя помощь. Мне кажется, что рука меня за левую ногу, нет, за обе берёт и вытягивает вниз.
– Это больно?
– Я не чувствую боли и неприятности. Я чувствую, что меня сильно тянут за обе ноги. Я чувствую, что мои ступни находятся в другой среде, мне кажется, там светло. Я ощущаю, что меня вытягивают. Пролезать очень тяжело!
– А руки, что Вам помогали?
– Они тянут и тянут, постепенно.
– А как голова проходила?
– А до головы ещё не дошло! Мне дышать нечем, я задыхаюсь, всё тело напряжено, туго вылезать, руками я барахтаюсь, они мне мешают, кстати, я сейчас чувствую себя мальчиком. У меня не пролазят руки, не могу пролезть. Руки внутри, они мешают, Ещё
пуповина, она сбоку, справа от меня. Руками я не могу пошевелить, застрял, руки над головой, меня тянут. Мне больно, давит лицо, очень похоже на обруч. Царапает. Вытягивают. Руки, всё сдавливает. Я постепенно, постепенно продвигаюсь, продвигаюсь
и вылажу. Я начинаю дышать, мне больно, я кричу!
– Стол холодный?
– Нет, стол не холодный, он тёплый, врач какой-то, свет яркий.
– Пацан?
– Да, я чувствую себя мальчиком. Врач, мне кажется, мужчина. На нём повязка, он весь скрыт за халатом и маской.
– Что за время, что за место?
– Мне кажется, что это моя личность, как бы – я.
– М.?
– Да.
– У Вас было ножное предлежание?
– Ножное, что?
– Вы родились ногами вперёд? Мама что говорила?
– Не знаю.
– Что дальше делают с Вами, вам страшно в этом мире?
– Я лежу, меня кто-то берёт, на счёт пуповины – я её не чувствую. Мне не понятно, что с ней случилось.
– Что Вы слышите?
– Слышу человеческую речь. Я не узнаю этих звуков, не понимаю.
– Маму чувствуете?
– Маму чувствую, она где-то вверху, надо мной, я лежу здесь, а она выше. Меня поливают какой-то жидкостью, я лежу на спине, вода попадает на лицо, я плююсь, кашляю. Мне кажется, что я цвета, как все младенцы, немного синюшный.
– Как дальше развиваются события, когда Вас показали маме?
– Мне кажется, я заснул. Потом я помню, что мне хотелось есть.
– Какая Ваша мама?
– Я не смотрел, мне хотелось есть, я только ощущал грудь. У меня были прищурены глаза. Молоко ужасно вкусное, просто вообще, такая «амброзия» – напиток божественный. Грудь левая, меня покачивают. Молоко впрыскивается в рот, очень приятно, я тяну её в себя, эта жидкость меня успокаивает!
– Хорошо, какая она, мама?
– Моя мама, красивая и больша-а-а‑я!
– Мама М.?
– Мама М., хотя…
– Вы видели фотографию своей мамы в этом возрасте?
– Да, но это не она! У этой мамы продолговатое лицо, она любящая и строгая. Когда я пью молоко, я вижу только маму. У неё глаза карие, очень белая кожа, и любовь, тепло и строгость. Она меня очень любит, очень приятно!
– Давайте продвинемся вперёд по эпизоду. Где Вы сейчас, дома?
– Помещение светлое, на больницу похоже, но не поручусь.
– Опишите мне себя.
– Я лет трёх или пяти. Я бегаю, резвлюсь. Вокруг каменные двух-трёхэтажные дома. Их цвет светло-жёлтый. Я где-то во дворе. Мне кажется, есть куча песка.
– Как Вас зовут?
– Короткое имя, не могу пока определить.
– А отец есть?
– Сейчас я родителей не вижу, рядом есть девочка, лет двух, она бежит мимо меня светловолосая, голубоглазая. Обувь на ней странная, не современная. На мне шорты и рубашка салатного цвета. Мне радостно. За мною никто не следит, дом сзади, рядом. Во
дворе кусты с рост человека. Меня окликают, я бегу домой.
– Каким именем Вас окликают?
– Не могу понять, короткое.
– Опишите мне свой дом, своих родителей.
– Бегу. В подъезде полумрак, первый этаж, дверь деревянная коричневой краской окрашена. Дверь узкая и высокая, не современная.
– Вам открывают дверь?
– Нет, я толкнул её, есть ручка, но дверь не закрыта. От лестницы дверь налево. Забегаю, меня встречает мама. Она в переднике, похоже, что вышла из кухни, она не массивная, просто толстенькая такая. Она хватает меня на руки, прижимает к себе. Я
чувствую её тепло. Отец в другой комнате. Он есть, но я его ощущаю слабее. У него кожа смуглая, волосы короткие вьющиеся. Он лежит на кровати, читает газету.
– Покормили Вас?
– Да, мама позвала меня на кухню, кормит какой-то стряпнёй. Булочки, толи с вареньем, толи с ягодой. Очень нравятся!
– Давайте посмотрим, как дальше развиваются события.
– Мне сейчас лет десять.
– Какой Вы?
– Я чувствую себя нескладным, неуклюжим. Волосы не стрижены прямые, жёсткие, торчащие – патлы. Уши торчат.
– Вы увидели себя в зеркале?
– Нет, я просто ощущаю.
– Родители живы? Вы счастливы в свои десять лет?
– У меня есть два друга – мальчишки, мы похожи друг на друга, мы понимаем друг друга хорошо.
– Вы где-то учитесь?
– Да я хожу куда-то на занятия. Один и тот же человек, мужчина крупный, толстый, в тёмном костюме, наподобие священника. На нём чёрная одежда, шляпа. Похож на итальянца. Он что-то говорит, что-то объясняет. В классе много детей, парты, там есть
чёрная доска, этот дяденька пишет на ней мелом.
– Можете прочесть, что пишет?
– Вижу латиницу M, I. Не получается концентрироваться на тексте, он какой-то не разборчивый. Похоже – это занятие по языку.
– Хорошо, давайте пройдём дальше. Вам лет шестнадцать.
– Да, чувствую свою половую принадлежность. У меня интерес к девочкам, я весёлый, но с ними немного застенчив. Вижу сейчас рядом девочку, она как-то интересно одета.
– А по одежде, что это за время?
– Где-то до войны Великой Отечественной. Ориентировочно – тридцатые годы. Вижу велосипеды, автомобили старомодные.
– А у Вас велосипед есть? Вы школу заканчиваете?
– Я хожу учусь профессии.
– На кого учитесь?
– Что-то связано с токарным или фрезерным делом. Я вырезаю детали из металла и собираю что-то из них. Меня учит мужчина лет тридцати пяти, высокий. Он не смуглый, как все здесь, у него рыжие волосы, светлые брови, светлые глаза. Он в грязной,
замасленной одежде, сидит, показывает мне и объясняет, как что-то делать.
– Вы уже любили?
– У меня есть девушка, с которой мне приятно встречаться, у нас подростковая дружба.
– Как дальше идёт Ваша жизнь?
– Почему-то во всех эпизодах очень солнечные дни!
– Наверняка в южной стране. Как Вы дальше растёте?
– В семнадцать лет у нас случилась близость с девушкой, с которой мы встречались. Мы любим друг друга, и я отдаю отчёт серьёзности совершённого нами шага. Вскоре у нас свадьба. Вижу длинные столы, много людей… Моя жена беременна.
Но меня что-то беспокоит, какая-то неуверенность в стране. У жены беременность, нет уверенности в ближайшем будущем.
– Что случается?
– Мы куда-то едем на грузовике в кабине. У жены начинаются роды. Мы приезжаем в какой-то госпиталь, там много забинтованных раненых людей. Вокруг грязно. Жена очень мучается, ей скоро рожать. Я расстроен, хочется плакать. Она очень страдает.
– Вас в армию не забирают?
– Мне ещё мало лет и пока меня не забирают.
– Кого она рожает?
– Мальчика. Я вижу его!
– Ваше внутреннее переживание?
– Радость, ей очень трудно это далось, но она чувствует себя нормально, ей всё удалось. Мальчик с тёмненькими волосиками, смуглый. Я люблю его, в душе ликование!
– А та тревога?
– Она остаётся. Чувствую нужду. У нас не хватает еды, денег, мы живём в какой-то комнатке.
– Вас не отдалила друг от друга борьба за выживание?
– Нет, мы любим друг друга, помогаем, как можем, но она ещё слаба после родов. Она стала матерью, счастлива с ребёнком. У меня проблема с работой, её мало, она приносит очень мало денег. Я ремонтирую печатные машинки, чищу буквы, заменяю
изношенные детали.
– Как дальше развивается Ваша жизнь? Вас забирают в армию? Сколько сейчас Вам лет? Можете сказать своё имя?
– Мне тридцать два года. У меня чувство не разочарования, а усталого, повидавшего много тяжёлого в жизни человека. Редко улыбаюсь. У меня губы всё время сжаты. Хмурое лицо.
– Вы живёте всё там же?
– Нет. Я в другом месте, мне кажется, что я в армии, на мне военная форма.
Чувствую свой долг перед страной – защищать. Мне не нравится, но чувствую себя защитником.
– Вы участвуете в войне?
– Да, участвую.
– Вас не ранили?
– Нет, на тот момент – нет. Я был участником боёв, перестрелок. Была небольшая перестрелка в лесу, там мы не видели толком врагов. У меня в руках ружьё, оно с затвором, достаточно тяжёлое, но я сильный, я его передёргиваю затвором, вставляю патрон, перезаряжаю.
– Винтовка?
– Да.
– Ваше тело изменилось?
– Да, я широкий в плечах, ростом, примерно 185сантиметров, всё тело в волосах.
Грудь очень волосатая. Чувствую себя большим сильным мужчиной, который может защитить Родину.
– Хорошо, Вам удалось вернуться домой живым?
– По-моему, нет. Я чувствую, что мне попали в грудь.
– Давайте вернёмся назад в эпизод, где Вы говорили о перестрелке в лесу.
– Это просто один из предыдущих эпизодов.
– Вы пишете домой, связь с семьёй не разрывается?
‑Нет, я пишу письма.
– Сколько Вам лет сейчас?
– Разница большая между мной семнадцатилетним и теперь. Тот возраст был в конце двадцатых, начале тридцатых годов.
– Расскажите мне, как Вы погибаете?
– Мы куда-то бежали, было холмистое поле. Мы бежали в атаку. Я почувствовал укол где-то в районе сердца.
– Чувствуете это сейчас?
– Да. Майка под гимнастёркой плотно облегает тело, мышцы. Почувствовал, как пуля разорвала майку и проникла в грудь.
– Сильная боль?
– Да, очень сильная боль. Укол, – вонзился и остался, у меня оцепенение, винтовка упала, я заваливаюсь на руку, на правый бок. Голова свесилась… Всё остановилось. Глаза открыты, в глазах туман, боль в груди и оцепенение. Товарищи убежали вперёд, рядом ещё кто-то лежит. Я упал головой вперёд, в сторону нашей атаки. Чувствую, как стекленеют глаза. Я начинаю подниматься и видеть тело со стороны.
– Опишите мне своё только что оставленное тело.
– Фуражка рядом валяется, лежу на правом боку, ноги подогнуты и переплетены. Я лежу на правом боку, тело немножко назад отклонено. Эту рану хорошо видно, на груди. Кровь, ею пропитана вся моя форма.
– Что за форма на вас?
– Она какая-то сине-зелёная.
– Можно по форме узнать, какая страна имела такую форму?
– Ну, если я посмотрю после сеанса, думаю смогу узнать. Я вижу погоны, они блестящие с переплетающимися жгутами. Фуражка – она с козырьком, но есть тулья выше, чем у фуражки, больше похожа на шляпу с козырьком.
– Лицо?
– Нос прямой, тоже длинный, как у отца, орлиный. Лицо, вытянутое немного, загорелое, не бритое – щетина. Тело сильное, винтовка лежит под боком, на неё упал.
- Ваше отношение к только что оставленному телу?
- Сожаление, немножко жалко себя, что не дожил до старости. Ощущаю, что я поднимаюсь вверх.
– Ваша форма и цвет?
– Прозрачный, на подобие длинной вытянутой капли.
– А капля тупой стороной вниз?
– Вверх, вверх. Она длинная, поднимается тупой стороной вверх. Похожа немного на жидкость, но это не жидкость, это энергия. Поднимаюсь вверх, в небо.
– Для чего это Вам?
– Просто я поднимаюсь – возвращаюсь куда-то, к источнику какому-то.
– Страха нет?
– Страха нет, облегчение даже. Лёгкость, свобода.
– А сожаление?
– По началу было, а сейчас нет вовсе! Я сейчас испытываю радость! Подъём, я лечу вверх.
– Какой опыт Вы вынесли из опыта этого мужчины? Знаете своё имя?
– Я выполнил свою функцию, функцию обычного человека. Я поднимаюсь, поднимаюсь. По идее это должны быть звёзды, космос, но это не физическое пространство.
– Его цвет?
– Там всё такое же прозрачное, там много таких же, как я существ. Мы оказались все вместе, как же сказать? Здесь все умершие так же, как и я. Это непонятно, где, у пространства нет границ. Это вроде накопителя в аэропортах.
– Смысл этого?
– Мы все между собой взаимодействуем, это не вербальное общение, очень доброжелательное общение. Находимся в приятном приподнятом возбуждении перед встречей с каким-то большим источником, как с отцом! Огромным Отцом.
– Страха-то нет?
– Нет, это возвращение к источнику!
– В Родной Дом?
– Нет, это Отец, который принимает тебя, он огромен, не человеческий размер, он принимает тебя. Это огромная Сущность!
– Вы ощущаете её?
– Да, я её ощущаю, как только в ней оказался!
– В этом месте, в этом пространстве, в этом Доме, Вы чувствуете свою индивидуальность?
– Да, я чувствую свою индивидуальность! Я чувствую единение с Ним и свою индивидуальность. Нет абсолютно негатива, чистая, непрерывная эйфория. Ощущение, что вот, наконец-то я сюда вернулся! Я оттуда был оторван, а сейчас огромная радость
единения!
– Хорошо, пока Вы там, давайте посмотрим, насколько важны и значимы те проблемы, которые Вы испытывали, будучи в теле этого мужчины.
– Сейчас у меня полное разотождествление с тем телом.
– А что важно для жизни в человеческом теле? Что значимо?
– В человеческом теле важно получить…. На самом деле этому Существу я даю, делюсь с Ним,… смысл моего существования и переживаний на Земле, это Ему. Это не пища для Него, это удовольствие Ему. Существо, у него есть только верхняя часть,
похожа на мужчину, его размер космических масштабов, как галактика. Миллиарды существ, которые уходят от Него и к Нему возвращаются, они Ему приносят субстанцию, я не знаю, как это назвать. В процессе жизни образуется какое-то вещество, или энергия, я сам, как бы являюсь этой энергией-веществом.
– Стоп, стоп, как понять: «энергией-веществом»?
– Я жидкая энергия, я не могу по-другому сказать. Это я передаю Ему и одновременно получаю себе. Это как вкус, очень приятный вкус. Я сам это впитываю, я сам являюсь частью этого вкуса, причём, я ощущаю различные оттенки вкуса от других существ, которые Ему это приносят и передают. Они по соседству от меня и тоже приносят Ему эту энергию-вещество. Они и сами поглощают эту субстанцию (энергию), впитывают её. Это наслаждение, которое просто невозможно описать словами.
– Для чего это нужно?
– Это просто существование, я не могу сказать, для чего это нужно. В природе этого Существа, меня и всех, возвращающихся к Нему существ – приносить свой вкус. Каждый вкус – это целиком вся их жизнь.
– Опыт?
– Не то, чтобы опыт, это целиком вся их жизнь, полностью.
– Всё равно это получается опыт!
– Если так понимать, то можно говорить, что опыт.
– Какой вывод о прошедшей жизни можно сделать по принесённому сюда вкусу?
– Жизнь без радостей, с несчастьями – у них немного неприятный привкус. Но любой вкус и привкус несёт в себе полезное живительное начало.
– Это интересное ощущение?
– Да, очень интересное яркое и острое ощущение!
– Оно даёт Вам что-то новое?
– Да, даёт!
– Что это ощущение даёт для тела М., для ума М., для осознания М.?
– Понимание и предназначение, направленность жизни. Принципиальной разницы как я проявлюсь – не имеет значения, главное – важно, как я это делаю.
– Вы поняли, что важно для Души?
– Да, да. Я могу сказать, что все действия, которые я совершаю, можно разделить как «для Души» и «не для Души». Суть всех действий в этой градации.
– Вы осознали эту градацию? Нашли ту линию, которая будет способствовать соблюдать гармонию?
– У меня ощущаются стремления всё делать «для Души». Я ощущаю действия «не для Души» в той или иной степени, не то, что неприятными, а они меня портят.
– Гармония Души и тела, то, к чему стремится человек, Вы поняли её суть?
– Да, я ощущаю эту гармонию как свет, когда тело и душа имеют одинаковый цвет. А как её достичь – делать всё для Души. Под этим я понимаю, что все мои действия – работа, отдых, ссора – всё должно нести в себе любовь.
– Но это не та любовь – тела к телу?
– Нет, обобщённая, абстрактная, космическая. Когда я что-то делаю, помня эту космическую любовь, у меня есть желание стремиться и выбор, совершить поступок, более соответствующий этим понятиям любви. Если я делаю что-то, не учитывая этого, то
приношу в свою Душу блёклость. Это приносит мне ощущение горечи и печали одновременно от собственной неразумности. Осознание своей несостоятельности, как правильно делать выбор.
– Чтобы не предавать и оставаться верным Душе и гармонии?
– Да!
– Хорошо это?
– Да, ужасно приятно. Я взволнован, приятно взволнован!