Рубрика: <span>гынгазов</span>

Фрагмент сеанса регрессии П.С. Гынгазова

Автор соб­ствен­но­го метода

«Техника погружения в прошлые воплощения с использованием остановки внутреннего диалога» 

*************

Онлайн курс обучения у Мастера уже скоро!!! –  21–22 октября 2023 г (открыто бронирование)

*************

− Я не пони­маю, это паук или не паук, что-то стран­ное такое.
− Или это вооб­ще нечеловеческое?
− Нет, не человеческое!
− То есть это не на Земле?
− Да, это дру­гая пла­не­та какая-то вообще.
− Хоро­шо. Рас­ска­жи­те мне о себе. То есть вы суще­ство разум­ное получается?
− Угу.
− И что вы изучаете?
− Горы, какие-то скалы.
− Ну это ваша пла­не­та род­ная, где горы и ска­лы, или вы сюда засла­ны, направ­ле­ны, при­ле­те­ли, что­бы изу­чить ланд­шафт, пла­не­ту, жизнь на ней?
− Я теперь вижу кра­си­вые горы, с обла­ка­ми, как буд­то я на вер­шине горы.
− А кто вы на вер­шине горы, про­чув­ствуй­те тело. Это то, кото­рое с вось­мью или с девя­тью ногами?
− Нет, уже какое-то другое.
− А какое?
− Высо­кий какой-то я мужчина.
− Все-таки я муж­чи­на, высо­кий? Хоро­шо. Про­чув­ствуй­те. Высо­кий — это сколь­ко? Метр восемь­де­сят, два пять­де­сят или пять метров?
− Я вижу перед собой.
− Муж­чи­ну?
− Ну да!
− Себя почув­ствуй­те. Кто видит перед собой муж­чи­ну, что за тело у того, кто видит перед собой это­го муж­чи­ну? Вы выше это­го муж­чи­ны или ниже это­го мужчины?
− Ниже.
− Насколь­ко?
− Этот муж­чи­на какой-то очень боль­шой, это как Бог, а я – уче­ник. И я стою на этой ска­ле. Кто я? Аль­пи­нист, может, я? Кто-то на горе.
− Подо­жди­те, вы − аль­пи­нист, а он кто? Вы его види­те или вы его воображаете?
− Вооб­ра­жаю и вижу…
− Как вы оде­ты, альпинист?

− Дутые шта­ны, одежда.
− Одеж­да, кото­рая сни­зит рис­ки пере­ло­мов, паде­ний, ушибов?
− Да! На кос­мо­нав­та тоже похо­жа одеж­да, профессиональная.
− А какой вы? Сколь­ко у вас ног, сколь­ко у вас рук?
− Сей­час две ноги, две руки, но ноги и руки, из-за того, что я на боль­шой высо­те − чув­ству­ешь по-дру­го­му, там же кис­ло­ро­да мало.
− А вес-то тот же?
− Ну там дру­гое ощущение.
− Какое, в чем раз­ни­ца? Посмот­ри­те, вы же были на этой пла­не­те и на рав­нине, и в горах. В чем разница?
− Очень лег­ко, как буд­то бы неве­со­мость даже. Но я стою на зем­ле, я в скафандре.
− А что вы там делаете?
− Вокруг смот­рю, под­хо­дит ли эта пла­не­та для жизни?
− А тот, кто уле­тел, может быть Бог, а может або­ри­ген пяти­мет­ро­вый, он там кто?
− Нет, это я смот­рю со ска­лы и через обла­ка вда­ле­ке лик такой.
− Хоро­шо. Как вы дела­е­те этот лик? То есть у вас такая связь полу­ча­ет­ся, как у нас радио­вол­ны, а у вас так?
− Да. И он мне гово­рит, что делать.
− Что он гово­рит делать?
− Учит меня чему-то.
− Это какая систе­ма, дале­ко от нашей сол­неч­ной системы?
− Да, дале­ко. Сириус.
− А вы вооб­ще были на самом Сири­у­се, вы, тот исследователь?
− Нет.
− Это сей­час пер­вый или вы сей­час на Сириусе?
− Пла­кать хочется!
− Плачь­те. А я в это вре­мя буду пытать вас вся­ко-раз­но. А поче­му пла­кать хочет­ся, что за сожаление?
− Домой вернулась!
− Домой на Сири­ус вер­ну­лась? Вернулся?
− Угу.
− Какой он, дом? Вы в нем были когда-то раньше?
− Нет, пер­вый раз.
− Какой он?
− Кра­си­вый очень, похо­жий на Зем­лю, но там дру­гие цве­та. Раз­но­цвет­ные в небе.
− Какие? Здесь у нас голубой.
− Зеле­ный, оран­же­вый и голу­бой тоже есть.
− Небо како­го цвета?
− Небо голу­бое, но там раз­но­цвет­ные, как север­ное сияние.
− То есть маг­нит­ное очень мощное.
− Угу.

− Хоро­шо. Что вы плачете?
− Так спокойно!
− А как назы­ва­ет­ся эта планета?
− Мне идет Сириус.
− Это полу­ча­ет­ся сол­неч­ная систе­ма, Сириус?
− Нет, звез­да какая-то.
− Ну звез­да − это Солн­це какое-то, а вокруг него пла­не­ты. Поче­му вас это так заце­пи­ло до слез, рас­тро­га­ло, что за пла­не­та, насколь­ко она хоро­ша, насколь­ко она удоб­на для жизни?
− Она прям как Рай! Очень кра­си­вая при­ро­да, зеле­ное все, реки, высо­кие горы. Как Зем­ля, толь­ко там людей вооб­ще нету.
− Вооб­ще нету, пото­му что они попрятались?
− Нет, про­сто пока там нет людей.
− А вы как чело­век, получается?
− Я какой-то, как из будущего…
− Гума­но­ид − мож­но так сказать?
− Не знаю, нет, кажет­ся, чело­век. Про­сто или уче­ный, или космонавт.
− Хоро­шо. И вот вы туда при­ле­те­ли для того, что­бы понять, сто­ит это засе­лять или нет?
− Угу.
− А если буде­те засе­лять био­ло­ги­че­ской жиз­нью, какую жизнь? Там же и так пол­но вся­ких рас­те­ний, какие-то живот­ные там?
− Угу.
− А людей вы ска­за­ли нет?
− Нет.
− А какие там живот­ные, чем они отли­ча­ют­ся от живот­ных, кото­рые есть на Земле?
− Бабоч­ки такие необычные.
− Три мет­ра размахом?
− Нет, не три мет­ра. Они неболь­шие, но у них такие гла­за выпу­чен­ные, раз­но­цвет­ные. Ска­зоч­ные вся­кие животные!
− Какие? Единороги?
− Есть еди­но­ро­ги. Белые лоша­ди такие кра­си­вые, не еди­но­ро­ги, а про­сто лоша­ди. Из воды выхо­дит что-то как боль­шой краб, но не краб.
− Это не опасно?
− Нет, не опасно!
− Это вам не опас­но, пото­му что вы в ска­фандре. Насколь­ко мир­но живут эти все живот­ные, фау­на эта?
− Очень все гар­мо­нич­но, кра­си­во, я прям в таком вос­тор­ге − какое кра­си­вое место!
− Как мы его испортим!?
− Нет, чело­ве­че­ство уже поме­ня­лось! Если кто-то сюда при­е­дет, то при­едут такие все очень доб­рые и будут жить в гар­мо­нии. Там все будут на при­ро­де жить. Если будет засе­ле­ние − это будет толь­ко при­ро­да и ника­ких машин, ничего!
− Хоро­шо. Это удоб­но, ни машин, ниче­го нету, сель­ское хозяйство?
− Да, будут выра­щи­вать продукты!
− Хоро­шо?
− Угу.
− Вот смот­ри­те, вы дела­е­те какое-то заклю­че­ние, при­чем у вас такая инте­рес­ная связь с вашей пла­не­той, с визу­а­ли­за­ци­ей. И что, вы сде­ла­ли заклю­че­ние − мож­но засе­лять или если вы при­де­те, то тот уро­вень циви­ли­за­ции, кото­рый достиг­нут на этой пла­не­те, он испортится?
− Надо еще пока побыть здесь, понять!
− Хоро­шо. Вы там один или вас там целый отряд?
− Нет, корабль при­ле­тел, но я гуляю одна, исследую.
− «Одна» или «один»?
− Один.
− Хоро­шо. А давай­те вер­нем­ся назад чуть-чуть, когда вы толь­ко при­ле­те­ли на эту пла­не­ту. Во-пер­вых, вы все смот­ре­ли в иллю­ми­на­то­ры, как она выгля­дит с орбиты?
− Голу­бая, на Зем­лю похо­жа очень!
− Как вы обсуж­да­е­те, с кем вы там гово­ри­те, вы же там не ходи­те в ска­фанд­рах? А здесь-то поче­му в скафандре?
− Непо­нят­но, что с кис­ло­ро­дом, с воздухом.
− Если у вас есть воз­мож­но­сти меж­звезд­ные пере­ле­ты делать, навер­ня­ка ана­лиз воз­ду­ха дела­ли, что вы там находите?
− Мож­но снять скафандр!
− Кома­ры не съедят?
− Нет!
− То есть это не опас­но для ваше­го орга­низ­ма, атмо­сфе­ра этой пла­не­ты, Сириуса?
− Нет!
− Сни­май­те. Вот вы гово­ри­те есть кра­си­вое небо, что-то типа север­но­го сия­ния пере­ли­ва­ет­ся в небе, а как это все пахнет?
− Цве­та­ми.
− При­ят­но это?
− Угу.
− Насколь­ко это вас рас­слаб­ля­ет? При­ят­ное это ощущение?
− Угу.
− Пере­ве­ди­те это при­ят­ное ощу­ще­ние на осо­знан­ный уро­вень М., пожа­луй­ста. Пла­че­те от счастья?
− Ну там вооб­ще буд­то связь с душа­ми дру­гих людей уже.
− Это ваша циви­ли­за­ция достиг­ла тако­го, что вы може­те это делать?
− Да, у меня уже такие спо­соб­но­сти есть.
− С душа­ми дру­гих людей, ваших сородичей?
− Ну те, кто ушли из жиз­ни, я с ними в кон­так­те нахо­жусь совер­шен­но спокойно.
− Они все ухо­дят из жиз­ни, как раз туда собираются?
− Это какая-то спо­соб­ность у меня есть, что я с ними нахо­жусь в кон­так­те… Нет, это реаль­ная жизнь как буд­то бы там, на пла­не­те… Но у меня есть какие-то такие спо­соб­но­сти… Эта пла­не­та тоже какое-то осо­бен­ное место, пор­тал такой. Лиму­рий­цы теперь при­шли ко мне!
− А какой это исто­ри­че­ский пери­од примерно?
− Это будущее.
− То есть это сколь­ко, сто, две­сти лет?
− Две­сти.
− Это полу­ча­ет­ся вы вер­ну­лись на Землю?
− Нет, это я на этой пла­не­те, на другой.
− Но это на две­сти лет вперед?
− Да!
− То есть вы с Зем­ли при­ле­те­ли на эту планету?
− Нет, я не с Зем­ли прилетела.
− А отку­да? «При­ле­тел!».
− При­ле­тел.
− Отку­да?
− Да там вооб­ще рода ника­ко­го нету, не знаю, кто я − он или она, что-то большее.
− Что-то боль­шее может быть толь­ко слон.
− Без­гра­нич­ная такая лич­ность какая-то… Мож­но визу­аль­но ска­зать, что чело­век, но энер­ге­ти­че­ски что-то больше!
− И хро­ни­ки Ака­ши − все в одном флаконе?
− Не знаю, нет, да, не знаю!
− Зачем вы сюда при­е­ха­ли-то? Вы мне ска­за­ли, что може­те общать­ся с душа­ми умерших.
− Гото­вы ли сюда прий­ти люди какие-то тоже с Зем­ли, могу ли я при­ве­сти сюда людей, смо­гут ли они быть там, гото­вы ли они быть там?
− Ну и что, смогут?
− Да, какие-то смо­гут уже.
− А в чем отли­чие, как понять − какие-то смо­гут, какие-то не смогут?
− Чистые Душой, кото­рые пол­но­стью уже с любо­вью с боль­шой могут толь­ко туда прий­ти, созда­вать новый мир.
− То есть ни одной тем­ной мыс­ли не бывает?
− Нет. В свет ухо­дят, уже там нет тем­ных мыслей!
− Вот смот­ри­те, вы сюда при­шли, вы еще не иде­аль­ный чело­век, хоть на две­сти лет поз­же. У вас какие-то быва­ют все-таки тем­но­ва­тые мыс­ли, как они себя тут про­яв­ля­ют? Что вы плачете?
− Чистит­ся все.
− Посмот­ри­те, а тем­ные мыс­ли, как они вычищаются?
− Све­том.

− Каким?
− Белым.
− Белый бес­цвет­ный или белый как моло­ко белый?
− Белый как моло­ко, белый густой-густой и светящийся!
− А как вы сей­час, вы там, это суще­ство при­ле­тев­шее − как вы его, этот свет гене­ри­ру­е­те, как вы его создаете?
− Он про­сто во мне, я никак не создаю!
− Почув­ствуй­те, где он у вас. И этот чистя­щий белый свет, он может быть в любом теле, что ли?
− Да.
− Почув­ствуй­те, в теле М. где он может быть? Есть какое-то опре­де­лен­ное ощущение?
− Через все тело проходит!
− Какое это ощу­ще­ние, когда он про­хо­дит через все тело?
− Класс­но, он все вре­мя так про­хо­дит, как тор­си­он­ные поля!
− Вы на это не обра­ща­ли внимание?
− Обра­ща­ла, все вре­мя про него думаю!
− И он все вре­мя проходит?
− Ну не всё вре­мя я чув­ствую, но когда обра­ща­юсь ко все­му это­му, то да!
− Вы пони­ма­е­те, что это вы не про­сто так обра­ща­лись, пото­му что это у вас была догад­ка и сей­час она подтверждается?
− Да!
− При­ят­но это?
− Очень!
− Запом­ни­ли, как это делать?
− Да!

− Это уме­ние, кото­рое вы сей­час полу­чи­ли в теле М., оно смо­жет как- то помогать?

− Да!
− Это уме­ние в теле М. смо­жет как-то пово­ра­чи­вать в гар­мо­нич­ную сто­ро­ну? Что дела­е­те сей­час руками?
− Я чув­ствую энер­гию там силь­ную. Я зна­ла дав­но, что в руках у меня эта энер­гия есть. Она во всем теле, но через руки я ее боль­ше все­го чувствую!.
− Попро­буй­те сей­час, сде­лай­те это, когда белая энер­гия через руки идёт!
− Класс!
− И что она делает?
− Я могу лечить рука­ми. Я пря­мо воз­дух чувствую!
− Судя по тому, как вы это дела­е­те, вы рань­ше это не осо­бен­но и уме­ли, а сей­час гово­ри­те: я всю жизнь толь­ко так и делала!
− Ну нет, я вре­мя от вре­ме­ни забы­ва­ла об этом, но воз­вра­ща­юсь к это­му. Я сей­час делаю рука­ми одну прак­ти­ку. Поня­ла я всё!

− И теперь не надо будет воз­вра­щать­ся, вы буде­те все вре­мя в этом?
− Нет, ну я могу и воз­вра­щать­ся, когда захочу.
− Ну вам не надо будет пра­вую ногу через левое пле­чо? Что смеетесь?
− Я представила!
− То есть все очень про­сто, никто ниче­го не видит, вы про­сто это хоти­те и делаете?
− Да. Наме­ре­ния достаточно.
− Хоро­шо. Что эта энер­гия, кото­рую вы полу­ча­е­те, что она при­но­сит вам, М.?
− Спо­соб­ность эту прекрасную.
− Как она может рас­по­ря­дить­ся этой энер­ги­ей в сво­ей семье?
− Обе­ре­гать. Они нахо­дят­ся в моем поле, моя семья и, если я буду чистое наме­ре­ние, чистые мыс­ли дер­жать, любить их − они в без­опас­но­сти все­гда, с ними ниче­го не может произойти.
− А если мыс­ли дру­гие будут?
− Ну я могу, я же живой чело­век на этой Зем­ле, в этом вопло­ще­нии, у меня может быть раз­ная реак­ция, но это намерение!
− У вас может быть раз­ная реак­ция на всех, кро­ме сво­ей семьи?
− Нет, и на мою семью тоже может быть раз­ная реакция!
− Нога­ми топать?
− Да, я могу.
− Вот мать-ехидна!
− Нор­маль­ная, здо­ро­вая мать!
− И что, помни­те вы гово­ри­те: здесь есть Души умерших?
− Там пор­тал такой, в кото­ром мож­но общать­ся на расстоянии.
− Вот сей­час вы попа­ли в этот пор­тал. Как вы може­те это делать, тогда, когда вам надо?
− Рас­сла­бить­ся, сде­лать наме­ре­ние, скон­цен­три­ро­вать­ся на сво­их ощу­ще­ни­ях в теле.
− А какие они были?
− Очень рас­слаб­лен­ный такой полет. Вооб­ще я в воз­ду­хе как буд­то, я не чув­ствую поверх­но­сти кушетки!
− Вот это ощу­ще­ние, я хочу, что­бы вы уме­ли его гене­ри­ро­вать в теле М..
− Как леви­та­ция вооб­ще. Я не чув­ствую тела!
− Но оно есть?
− Навер­ное, есть, я дви­гаю паль­ца­ми, но, когда я начи­наю кон­цен­три­ро­вать­ся на ощу­ще­ни­ях в теле − оно очень легкое!
− Хоро­шо. Что дает вам это ощущение?
− Чистое состо­я­ние очень, расслабленное.
− Как понять − чистое состояние?
− Я про­сто знаю, что оно чистое, свет­лое, лёгкое!
− Какие воз­мож­но­сти появ­ля­ют­ся у вас, когда вы зна­е­те, что тело ваше чистое?

− Раз­ные воз­мож­но­сти появ­ля­ют­ся, очень мно­го раз­ных возможностей.
− То есть вы пони­ма­е­те, что они появ­ля­ют­ся и вы може­те любую воз­мож­ность реализовывать?
− Да.
− Пой­ми­те еще раз, про­ду­май­те это и запом­ни­те, как это мож­но делать, как это реа­ли­зо­вы­вать, эти раз­ные воз­мож­но­сти сво­им чистым
телом. Нор­маль­но?
− Да!
− Хоро­шо. Вот смот­ри­те, вы гово­ри­ли мне, что може­те гово­рить, общать­ся с умер­ши­ми. То есть это то место, где мож­но ска­зать, что где-то
рядыш­ком есть Про­стран­ство послесмертия?
− Да.
− Под­ни­ми­тесь в него, зай­ди­те, это не опасно!
− Да, я там!
− Осмот­ри­тесь вокруг и посмот­ри­те на ауру тела М., кото­рая на диван­чи­ке здесь. Какое оно?
− Раз­но­цвет­ное. Но тело, когда я вышла, нет, разноцветное.
− Вы сей­час пона­ост­ав­ля­е­те без при­смот­ра, там кто-нибудь засе­лит­ся. Не оставляйте!
− Не надо.
− И что? Вот вы зна­е­те отлич­но на физи­че­ском уровне свое тело М. Там, где есть про­бле­мы, там как-то изме­не­но свечение?
− Да вро­де все нор­маль­но, радуж­ное пол­но­стью тело, все хоро­шо. Белый свет в груди.
− Кото­рый как молоко?
− Да!
− Что он дает?
− Све­тит­ся. Там сер­деч­ный центр и отту­да там Душа!
− Хоро­шо. Ска­жи­те, пожа­луй­ста, вот вы сей­час зна­е­те боль­ше, вы, ино­пла­нет­ный с двух­сот­лет­ней будущ­но­сти вашей, чело­век. Вы отлично
зна­е­те свои про­бле­мы. Если есть про­бле­мы, там надо что-то менять или про­блем нету? В этом воз­расте, через две­сти лет?
− Там такое созна­ние уже высо­кое, что дру­гие зада­чи уже!
− Ну сей­час в этом нашем веке, в нача­ле XXI века, попро­ще немно­го. Вы може­те помочь телу М. полу­чать энер­гию, полу­чать защи­ту, воз­мож­но­сти, реализацию?
− Отту­да?
− Да!
− Да.
− Полу­ча­ет­ся?
− Пере­да­ет­ся, да!
− Я хочу, что­бы вы не про­сто пере­да­ли, что­бы вы научи­лись и в любое вре­мя вы мог­ли это делать. Мог­ли попол­нять свою энергию.

− От при­ро­ды очень мно­го энер­гии можно!
− Кста­ти, если от при­ро­ды, посмот­ри­те, так вы наби­ра­е­те через грудь, через голо­ву, через руки. А от при­ро­ды вы же помни­те − Гея, её энер­гия из зем­ли идет.
− Да.
− Почув­ствуй­те ноги, подош­вы, кото­рые сто­ят на зем­ле, Гее. И отту­да под­ни­ма­ет­ся энергия.
− Да, из земли!
− Насколь­ко это приятно?
− Очень приятно.
− Насколь­ко это мощно?
− Да, очень!
− Насколь­ко это при­ем­ле­мо для вас?
− Да, приемлемо!
− Смот­ри­те, вы може­те через голо­ву при­ни­мать энер­гию Все­лен­ной, через ноги − от пла­не­ты Земля!
− Да. Я так делаю!
− Насколь­ко это хорошо?
− Очень хоро­шо, очень полез­но. И приятно.
− Запом­ни­ли?
− Да!
− Набе­ри­те в себя энер­гию и посмот­ри­те, как она вза­и­мо­дей­ству­ет − энер­гия из Кос­мо­са, энер­гия из Про­стран­ства и энер­гия Зем­ли. Эти энер­гии две они добра­лись друг к другу?
− Они сов­ме­ща­ют­ся у меня в сере­дине. И через всех людей даже про­хо­дят, сверху.
− Люди, навер­ное, не заме­ча­ют, не понимают?
− Нет. Какие-то уже заме­ча­ют, а какие-то пока вооб­ще не замечают…
− Вот это новое зна­ние, что оно будет давать вам?
− Насла­ждать­ся жизнью.
− Лад­но, насла­ждай­тесь. Хоро­шо. То есть сей­час вы пони­ма­е­те, что в этом Про­стран­стве, куда ухо­дят Души, там очень мно­го энер­гии. И вы уме­е­те этим поль­зо­вать­ся, уме­е­те это брать, это делать и уме­е­те пере­да­вать это себе и сво­им близким.
− Да.
− Кста­ти, сколь­ко у вас детей?
− Три.
− Дев­чон­ки?
− Сей­час, на Земле?
− Да.
− Не поня­ла, я ска­за­ла три, а на самом деле два!
− Зна­чит, тре­тий будет. Хоро­шо. Спро­си­те у сво­их детей, у их Души, если они не про­тив: будут они при­ни­мать от вас помощь?
− Да, они принимают!

− Смо­же­те вы их научить, будут они учить­ся полу­чать помощь не толь­ко от вас, но и просто?
− Да.
− Они соглашаются?
− Да.
− Сей­час про кого-то надо говорить?
− Про супру­га мое­го хочется.
− А он согласен?
− Он сопро­тив­ля­ет­ся очень сильно.
− Он сопро­тив­ля­ет­ся настоль­ко, что, если сей­час вы его пере­си­ли­те, он ска­жет: «иди-ка ты!»?
− Нет, он ска­жет «оста­вить в покое!». Ему тяже­ло про­сто все это при­нять и нуж­но быть про­сто рядом, не тро­гать его и тогда ему это все
будет при­хо­дить. Толь­ко по чуть-чуть, он не может.

− Ну вы поня­ли, что надо делать? Вы смо­же­те быть рядом, сей­час же вы не рядом?
− Мы рядом.
− Он здесь тоже, в Рос­сии сейчас?
− Да, мы вме­сте тут.
− Да, я загля­ды­ваю в гла­за и что, он дума­ет, что я его люб­лю, а я ему в это вре­мя энер­гию даю?
− Он ска­жет: дол­ба­ну­лась ты, М., со сво­ей энергией.
− Хоро­ший у вас муж! Еще надо кого приглашать?
− Нет, я его вижу уже про­сто. Он как бы внут­ри пони­ма­ет, Дух его пони­ма­ет, что все в поряд­ке, а то, что на Зем­ле, я ему все: «давай вместе»,
а он гово­рит – «отстань от меня!».
− Ну чем боль­ше буде­те гово­рить, тем боль­ше будет про­сить отстать?
− Ну да!
− Ну так зани­май­тесь. И что?
− Все хоро­шо, поня­ла все, что с мужем делать, прочувствовала!
− Хоро­шо. Еще нуж­но что-то тут узна­вать или все понят­но ста­ло? Сде­ла­ли для себя вывод, что вы не «дол­ба­ну­лись»?
− Да, это я знаю!
− Мы можем на этом завер­шить сегодня?
− Да.
− Хоро­шо. Чему научи­ла вас эта сессия?
− Я еще бли­же ста­ла ко всем, к кому хоте­ла стать бли­же. Я их прям про­чув­ство­ва­ла, уви­де­ла их!
− Хоро­шо. Не рас­стро­и­ло вас, не сде­ла­ло вас слабой?
− Нет, вооб­ще! Очень при­ят­ные ощу­ще­ния в теле, при­ят­ное рас­слаб­ле­ние какое-то. Прям лечу. Сей­час прям чув­ствую − теп­лое тело!

− Хоро­шо. Если все это сде­ла­ли, побла­го­да­ри­те это­го сво­е­го буду­ще­го и спро­си­те у это­го Про­стран­ства, из кото­ро­го вы смот­ре­ли про Душу,
помни­те?
− Да.
− Помни­те, бра­ли энер­гию − и тому дала, и тому дала?
− Да, обмен про­ис­хо­дит. Даю − оно при­хо­дит обратно.
− То есть не быва­ет, что дефи­цит энер­гии и вы пони­ма­е­те, что чем боль­ше отда­е­те, тем боль­ше у вас есть?
− Да. Толь­ко нуж­но сохра­нять чистое тело, делать свои штучки!
− Хоро­шо, если все это сде­ла­ли, тогда еще раз побла­го­да­ри­те всех. Как ходить туда − вы зна­е­те, и до меня уже зна­ли. Воз­вра­щай­тесь в тело,
поше­ве­ли­те рука­ми-нога­ми. Кто вы, будущее?
− Не скажу.
− Интри­ган­ка!

*******

Это ред­кая сес­сия про буду­щее. Насколь­ко оно реаль­но, не мне судить. Но к реше­нию про­блем, при­сут­ству­ю­щих у регрес­сант­ки в совре­мен­ной жиз­ни, эти осо­зна­ния дали очень мно­го «клю­чей»! 

*******

Павел Сер­ге­е­вич Гынгазов

Врач-сексолог, регрессолог.

Автор методики и ведущий обучающего курса

«Техника погружения в прошлые воплощения через «Остановку внутреннего диалога». 

Запись на сеан­сы и обучение

Фрагмент сеанса регрессии П.С. Гынгазова

Автор соб­ствен­но­го метода

«Техника погружения в прошлые воплощения с использованием остановки внутреннего диалога» 

*************

Онлайн курс обучения у Мастера уже скоро!!! –  21–22 октября 2023 г (открыто бронирование)

*************

− Пер­вое, что при­шло − я лечу. Я птица!
− Какая?
− Ой, это что-то боль­шое, похо­же на орла, соко­ла − что-то такое хищное.
− Высо­ко?
− Угу. Пря­мо над горами.
− Про­чув­ствуй­те, как вы лети­те. Вы же ведь не маше­те крыльями.
− Нет, это парение.
− Почув­ствуй­те, как вы лежи­те и эти кры­лья под­ни­ма­ют вас, насколь­ко это приятно?
− Это очень при­ят­но, тебя про­стран­ство дер­жит, под крыльями!
− Изви­ни­те, а вы самец или самка?
− Я сам­ка и у меня птен­цы есть, я к ним лечу.
− Да вы что, а что вы, тащи­те что-нибудь?
− Нет, в том то и дело, не тащу.
− А поче­му? Отец пус­кай кор­мит, а я тут порхаю?
− А поче­му-то я, я долж­на была что-то при­не­сти, я за этим и поле­те­ла, сей­час лечу и мне как-то не очень, что я еды ника­кой не при­нес­ла моим птенчикам.
− Давай­те вер­нем­ся назад по жиз­ни орли­цы. Сколь­ко у вас птенцов?
− Четы­ре.
− Какие они? Маль­чиш­ки, девчонки?
− Как буд­то три маль­чи­ка и девочка.
− Как они отно­сят­ся к вам, как отно­си­тесь к ним вы и есть ли у вас муж, орел, самец?

− Такое ощу­ще­ние, что есть, но он как-то дале­ко. Я не знаю, как у орлов это все?
− Ну тоже добы­ва­ет пищу.
− Ну такое ощу­ще­ние, что они как-то не совсем ответ­ствен­ны, то есть дети − моя забота.
− А орлы − это так, хотят − покор­мят, не хотят − не покор­мят. Они боль­ше даже вас будут кормить.
− Как буд­то бы для того, что­бы опло­до­тво­рить и ино­гда, гру­бо гово­ря, про­ле­та­ли мимо − зале­те­ли. Какой-то обя­зан­но­сти у них я не вижу.
− Хоро­шо, вы поле­те­ли, сам­ца нет пока, кор­мить детей надо, они силь­но орут?
− Да, они прям так клювики!
− А где у вас гнездо?
− Это инте­рес­но, это что-то очень высо­кое. Как буд­то это очень высо­кое дере­во, дере­во на горе. То есть оно про­сто выше, чем обыч­ные деревья.
− И в кроне где-то, в вер­хуш­ке вы там дела­ли гнез­до. Кто делал гнездо?
− Я.
− Рас­ска­жи­те, как вы делали?
− Я эти палочки.
− А вы уже с яйца­ми? Или еще нет? Яйца у вас есть уже?
− Ну да, тяже­ло­ва­то мне уже это все делать, чувствуется.
− Вы вклю­ча­е­те дела­нье гнез­да уже после того, как пони­ма­е­те, что у вас будет потомство?
− Да, не заранее.
− Ну давай­те назад, еще потом­ства нет, вы еще не дума­е­те о гнез­де. Какой он, ваш друг орел? Как он вас нашел или как вы его нашли, кто кого выбрал?
− Как-то я не ска­жу, что там выбор был, вре­мя подо­шло и пер­вый попав­ший­ся. Там люб­ви, выбо­ра како­го-то, уха­жи­ва­ния не было.
− Хоро­шо, а секс-то у вас в небесах?
− Ой, слу­шай­те, в небе­сах! Так круто!
− Что кру­то-то, не упали?
− Нет, там в обла­ках как-то есте­ствен­нее, чем на зем­ле, более при­выч­ная сре­да оби­та­ния наша.
− Прям в обла­ках, в тумане этом?
− Ну нет, где-то пониже.
− Хоро­шо. Как вы поня­ли, что он всё сде­лал, как надо? Отку­да это пони­ма­ние? А если пло­хо сде­лал, надо же повторить?
− Да нет, не надо повто­рить, вро­де сде­лал всё! Я как-то про это не думала.
− Смот­ри­те после того, как вы ста­ли «яйце­нос­ная» и когда у вас появи­лись яйца внут­ри, вы почув­ство­ва­ли же?
− Ну да, ста­ло такое состо­я­ние распирания.
− И сра­зу мысль: «гнез­до не пора ли сделать?».

− Ну да.
− Хоро­шо. Его уже нету рядом и что? Вот вы сде­ла­ли гнез­до, как вы яйца несете?
− Яйца нести лег­че, чем рожать! Помо­щи ника­кой не надо!
− Хоро­шо. И как вы зна­е­те, что яйца живые? Вот у вас четы­ре яйца.
− Они теп­лые. Я, конеч­но, там не ска­зать, что сижу на них, я не вижу, что я прям сижу, как куроч­ка. Ну да, быва­ет там ночью, пото­му что ночью холод­но, а днем пото­му и высо­ко, что­бы солн­це нагре­ло, это все заду­ма­но на опре­де­лен­ной высоте!
− Хоро­шо, вот вы сиди­те, засну­ла ночью, сон уви­де­ла, лапой дер­ну­ла − яйцо выки­ну­ла. Как вы сто­ро­жи­те, сле­ди­те за тем, что­бы яйцам было хоро­шо? Вы же их пово­ра­чи­ва­е­те то одним боком, то дру­гим под собой, что­бы они гре­лись равномерно?
− Ну во-пер­вых, я очень умно выбра­ла дом, что туда ника­кой зверь не зале­зет. С дру­гой сто­ро­ны, я любу­юсь ими.
− Какие они, яйца? Есть какой-то рисунок?
− Кра­си­вые, такие жел­то­ва­тые какие-то, не белые. Там есть такие мел­кие пят­ныш­ки, они не рябые, ну может боль­ше желтоватые.
− Хоро­шо. И ещё ска­жи­те, пожа­луй­ста, как вы зна­е­те, како­го пола у вас там будут птен­цы? Вы же зара­нее там всё знаете.
− Да мне как-то даже не инте­рес­но, нет тако­го, что маль­чик в голу­бом, девоч­ка в розо­вом. Они же оди­на­ко­вые. Мне не инте­рес­но, како­го пола, глав­ное, что такие!
− Хоро­шо. Как они про­кле­вы­ва­ют­ся? Вы им помо­га­е­те, или нет?
− Ой, это радость! Нет, они сами долж­ны. Клю­ви­ком так − тык − пер­вый самый про­клю­нул­ся, потом два осталь­ных и послед­ний, я все жда­ла послед­ний когда проклюнется.
− И вы не помо­га­е­те им совершенно?
− Нет, я не долж­на помогать!
− А вдруг они помрут?
− Нет, они сами, и я все жду послед­не­го, чуть нот­ка вол­не­ния, не нет, всё, уви­де­ла тре­щин­ку, все хоро­шо зна­чит, и выдохнула!
− Вот посмот­ри­те, они у вас роди­лись. Вы на краю гнез­да сиде­ли, или на вет­ке, рядом с гнездом?
− На вет­ке. Я чаще на вет­ке, когда они откры­ты и толь­ко накры­ваю их ночью, получается.
− Хоро­шо. А как вы им пищу добы­ва­е­те? Рас­тут же.
− Вот это да, моя зада­ча! Когда они уже вылу­пи­лись, я долж­на их кор­мить и поэто­му моя зада­ча была боль­шей частью не быть с ними, а носить им пищу.
− А какую пищу вы для них отлавливали?
− Чер­вя­ки, жуки, что-то такое. Потом, когда уже они стар­ше ста­ли перед тем, как, ловить каких-то мышек, крыс ста­ра­лась. Покрупнее.
− Как они едят? Они рады вам?

− Да, они прям ждут, эти клю­ви­ки откры­тые, они меня очень рано виде­ли, как точ­ку и я их виде­ла. Они сра­зу клю­вы открывают.
− К кому-то про­яв­ля­е­те боль­ше люб­ви, или всем одинаково?
− Кото­рый пер­ве­нец, ему, конеч­но, пер­во­му, пото­му что он как-то и покреп­че, и посиль­ней. Он даже как-то выди­ра­ет сам, актив­нее. Но я ста­ра­юсь, что­бы и всем осталь­ным доста­ва­лось. Я ему не пре­пят­ствую, когда выди­ра­ет, но всем осталь­ным поло­жить тоже. Я сле­жу, что­бы все были сытые.
− Хоро­шо. Смот­ри­те, вы живе­те, вы их кор­ми­те, они рас­тут, они начи­на­ют опе­рять­ся. Это назы­ва­ет­ся «слёт­ки». Через какое-то вре­мя они
пыта­ют­ся ловить ветер. Они же не уле­та­ют, а про­сто ловят ветер и учат­ся кры­лья рас­пла­сты­вать на вет­ру, так?
− Да, вот стар­шень­кий уже стал на веточ­ку выле­зать из гнез­да, и я пони­маю, что уже сей­час и вот он дей­стви­тель­но так сто­ит. балансирует,
кры­лыш­ки выта­щил. Еще не летит нику­да, пыта­ет­ся ловить. Осталь­ные пока смот­рят и тоже поти­хо­неч­ку начинает.
− И что, отец не при­хо­дит в этот момент помо­гать учить?
− Нет.
− Как поле­тел ваш пер­ве­нец? Он не мог навер­нуть­ся с дере­ва, с горы?
− Такое ощу­ще­ние, что он поле­тел, потом навер­нул­ся, потом опять поле­тел. И я ему не помогаю.
− Не под­дер­жи­ва­е­те никак?
− Нет, я пони­маю, что тут при­ро­да, что это есте­ствен­но и он поле­тел в какой-то момент, я уве­ре­на в нём. Но я в любом слу­чае смот­рю, если что − остри­ем вниз поле­те­ла бы и под­хва­ти­ла. На том уровне, где он летел, то есть он летел, потом так немнож­ко испу­гал­ся, он пошел вниз, но это было не силь­но, он сра­зу сооб­ра­зил, что слу­чи­лось и поле­тел. Я в это вре­мя смот­ре­ла, если бы он еще даль­ше пошел вниз, что-то слу­чи­лось − я бы пулей полетела!
− Хоро­шо. А как сле­ду­ю­щие? Все смог­ли встать на крыло?
− Да, а сле­ду­ю­щих я как буд­то уже сама под­тал­ки­ва­ла. Кры­лом так − давай, иди. Потом они все одно­вре­мен­но начали.
− И как они все одно­вре­мен­но нача­ли летать и как вы за ними успе­ва­е­те следить?
− Сна­ча­ла они лета­ют рядом, совсем неда­ле­ко. Я сижу на вет­ке, смот­рю. Моя зада­ча − защи­тить их от каких-то дру­гих хищ­ных птиц, кото­рые могут их съесть. Защи­тить их жизнь! Пото­му что я знаю, что упасть невоз­мож­но по кон­струк­ции, а обе­ре­гать их от дру­гих хищ­ни­ков я долж­на и поэто­му здесь моя зада­ча сле­дить. Если что − быть начеку!
− Уда­лось всех выпустить?
− Да!
− А как вы себя чув­ству­е­те, когда они поки­да­ют гнез­до? Вы там не пла­че­те, не гово­ри­те: пожа­луй­ста, СМС-ки шли, позво­ни? Как вы
отпус­ка­е­те?

− А я в какой-то момент поня­ла, что их нет. Я при­ле­те­ла, их нет и я поня­ла. Я смот­рю на это пустое гнез­до. Не было объ­я­тий кры­лья­ми, их про­сто нет и я поня­ла, что всё, вре­мя пришло!
− Ну вы не ста­ли мамой обиженной?
− Нет, я поду­ма­ла, что нор­маль­ное гнез­до, тут и оста­нем­ся. У меня же сле­ду­ю­щие долж­ны быть. Наобо­рот, есть такое ощу­ще­ние − кай­фа­нуть, как я сей­час кай­фую без детей в пер­вый раз. Рас­пла­стать­ся в этом гнез­де самой, не на вет­ке где-нибудь сидеть, а в гнез­де и покайфовать.
− Рас­пу­стить лапы и ни за что не держаться.
− Да, пото­му что ведь на вет­ке часто при­хо­ди­лось сидеть, гнез­до-то занято.
− Хоро­шо. Ска­жи­те, пожа­луй­ста, мно­го у вас было за вашу жизнь орли­цы, птенцы?
− Раза четыре.
− Все удач­ны были? Орел один и тот же?
− Раз­ные.
− Ах, вы развратница!
− Ну да, там чере­да идет какая-то. Были те, кото­рые не выкле­ва­лись. Я смот­рю на одно яйцо, оно не про­клю­ну­лось, и я его потом сбро­си­ла кры­лом. Когда я уже поня­ла, что те уже боль­шие. Оно дол­го было, это не сра­зу. При­чем мне груст­но, но нет такой тра­ге­дии. Я знаю, что сде­лать, что надо осво­бо­дить место.
− «Бол­тун» назы­ва­ет­ся. Хоро­шо. И что, вот вы лета­е­те, кра­со­та вокруг, вы не еди­те ника­ких кон­сер­ван­тов, как дол­го вы про­жи­ли? Как вы уми­ра­е­те, рас­ска­жи­те мне, пожа­луй­ста, орлица.
− Это что-то рез­кое, я не лежу от ста­ро­сти не уми­раю, это что-то рез­кое, неожиданное.
− Кто на вас напал? Или в вас стреляли?
− Нет, точ­но не стре­ля­ли, мне идет еще более боль­шая пти­ца. Я лете­ла и в грудь. При­чем я уже не нес­ла яйца какое-то вре­мя, как буд­то иссяк этот ресурс и в какой-то момент про­сто лечу и как буд­то уже ста­рая стала.
− Не уста­ли жить?
− Нет, лечу и лечу. Пони­маю, что я уже выпол­ни­ла свой долг. Там пти­цы друг дру­га ели. Может быть, даже свои.
− Реши­ли, что про­па­дать, столь­ко мяса!
− Имен­но так.
− Про­жи­ви­те этот момент смер­ти. Вы лети­те, ни о чем не дума­е­те, и вдруг − вам кто-то в грудь, чем?
− Клю­вом.
− И вы так встре­пе­ну­лись или не може­те даль­ше рас­пра­вить кры­лья и начи­на­е­те кувыркаться?
− Я лечу, под меня под­ле­та­ет и так стре­лой вверх в грудь. И потом я нача­ла про­сто падать куба­рем, стре­лой. И в какой-то момент, не доле­тая до зем­ли, я это все вижу. Я не мгно­вен­но умер­ла, про­сто в этот момент не смог­ла лететь. Меня там еще где-то на уровне крон, может быть, повы­ше, эта же пти­ца под­ле­та­ет и захватывает.
− Хоро­шо. Най­ди­те тот момент, когда она вас всё-таки уби­ла. Она сиде­ла где-то или она в воз­ду­хе вас общипывала?
− Она, я вижу, меня за пле­чи так непри­ят­но взя­ла ког­тя­ми, в рай­оне шеи.
− В этом месте у И. болит?
− Да!
− И она нес­ла меня и в этот момент я поня­ла, что буду умирать.
− И вы даже не ста­ли сопротивляться?
− Нет, есте­ствен­ный ход жизни.
− Какой же это есте­ствен­ный, если вам кир­дык сделали?
− Мне пока­за­лось, что я не смог­ла. Я уже ста­рая, ещё и ране­ная. И это гора. Не в гнез­до она при­шла, на гору. Это был мужик. Это не для птен­цов и вот там он меня!
− Ну как жест­кое мясо для птенцов.
− И вот он меня клю­нул смер­тель­но в рай­оне гла­за, неприятно.
− Там быва­ет боль?
− Да, голо­ва болит! В рай­оне гла­за быва­ет подер­ги­ва­ние! И все, на этом жизнь орли­цы закончилась.
− Опи­ши­те мне, пожа­луй­ста, тело орли­цы, кото­рое вы толь­ко что оста­ви­ли. В каком оно поло­же­нии, как его сей­час препарируют?
− Да, я так лежу, полу­ча­ет­ся, глаз свер­ху, и он начи­на­ет пре­па­ри­ро­вать гла­за, мозг в первую оче­редь − самое вкус­ное. Я еще это смот­рю какое-то вре­мя, потом мне уже не интересно.
− Пони­ма­е­те, что тело умерло?
− Да, понимаю.
− А где смерть, кото­рую мы все боимся?
− Да спо­кой­но всё!
− Ну, где, вот вы лети­те, дума­е­те о хоро­шем, о моло­до­сти, как хоро­шо было быть моло­дой, рожать и вдруг кто-то сни­зу вас – «тюк»! Вас
пере­ку­выр­нул, вы не смог­ли сори­ен­ти­ро­вать­ся и нача­ли падать. Чем быст­рее пада­е­те, тем боль­ше ори­ен­тир теряете.
− Да, я не смогла.
− И потом перед тем, как упасть в кро­ны − вас хва­та­ют. Хва­та­ют где-то за спи­ну, там где шея кон­ча­ет­ся. Ког­ти большие?
− Так вон­зил неприятно.
− Он при­та­щил вас до какой-то горы, начал кушать. Вы были живы, а потом он убил вас, пото­му что начал выкле­вы­вать ваш мозг, так?
− Да.
− То есть смер­ти вы не нашли, где холод, тлен, чернота?
− Нет, там про­сто такой удар и всё. Сам про­цесс вооб­ще спо­кой­ный, есте­ствен­ный. Боль­ше, когда тащи­ли тело, да, непри­ят­но было. Пер­вый удар клю­вом − непри­ят­но, а потом нормально…

*******

Инте­рес­ное в этой сес­сии то, что Бес­со­зна­тель­но­му дана воз­мож­ность само­му, по сво­е­му усмот­ре­нию выбрать наи­бо­лее под­хо­дя­щее вопло­ще­ние для теку­ще­го момен­та совре­мен­ной жиз­ни регрессанта.
Рас­сказ идёт подроб­ный, со зна­ни­ем жиз­ни в теле пти­цы, в кото­ром полу­ча­ла опыт Душа. Здесь мы узна­ём вещи, на кото­рые рань­ше не обра­ща­ли вни­ма­ние, неиз­вест­ные людям вещи. Они абсо­лют­но логич­ны и естественны!
Сам про­цесс мыш­ле­ния пти­цы досту­пен, поня­тен, есте­стве­нен. Если не знать от чье­го име­ни идёт рас­сказ, нико­гда не поду­ма­ешь, что это не чело­век, а «брат наш мень­ший».

*******

Павел Сер­ге­е­вич Гынгазов

Врач-сексолог, регрессолог.

Автор методики и ведущий обучающего курса

«Техника погружения в прошлые воплощения через «Остановку внутреннего диалога». 

Запись на сеан­сы и обучение

Фрагмент сеанса регрессии П.С. Гынгазова

Автор соб­ствен­но­го метода

«Техника погружения в прошлые воплощения с использованием остановки внутреннего диалога» 

*************

Онлайн курс обучения у Мастера уже скоро!!! – 18 – 19 марта 2023 г (открыто бронирование)

*************

- Ну, слож­но. Я прям чув­ствую это движение.

- Я чув­ствую дви­же­ние тела или я чув­ствую вот это дви­же­ние вокруг?
– Я чув­ствую дви­же­ние воды.
– Холод­ная, горя­чая она?
– Ско­рее холодная.

- Про­чув­ствуй­те тело, кото­рое ощу­ща­ет дви­же­ние воды. Ведь вы же как- то по нему ощу­ща­е­те дви­же­ние воды. То есть полу­ча­ет­ся ско­рость как течение?

- Ско­рость как течение.
– А про­чув­ствуй­те с какой сто­ро­ны идет тече­ние? Спра­ва, сле­ва, свер­ху, снизу?
– Сле­ва направо.
– Сле­ва напра­во, да? То есть от меня туда. Хоро­шо. А что за тело, по кото­ро­му это тече­ние? Оно живое или нет? Оно может дви­гать­ся или оно не дви­га­ет­ся? Как дав­но вы попа­ли вот имен­но в это место, где вот эта вот рябь какая- то? Она прям совсем на гла­зах почти. Вот это дви­же­ние оно почти на глазах.

- Я стою, не дви­га­юсь специально.
– Стою – как понять?
– Я, навер­но, охо­чусь. Я всмат­ри­ва­юсь в эту воду!
– Угу, про­чув­ствуй­те тело, кото­рое охо­тит­ся, всмат­ри­ва­ет­ся. И оно всё в общем-то напря­же­но. Чуть-чуть дви­нуть­ся и будет ско­рость. Или я неправ?
– Не силь­но напряжено.
– А во что вы всмат­ри­ва­е­тесь? Что хоти­те уви­деть? Это же вы не пер­вый раз охо­ти­тесь, да? Вы не пер­вый раз всмат­ри­ва­е­тесь. Вот по опы­ту про­шлых охот, про­шлых всмат­ри­ва­ний, что вы виде­ли там раньше?
– Р‑ы-ы-ы-бу.
– Вы тоже рыба?
– Нет!
– А кто вы? Рыб-а-а-а‑к? То есть вы рыбак-чело­век? Или рыба-рыбак?
– Нет, я какой-то зверь. Я рыбу съел пря­мо сырую. Вк-у-у-у-сная.
– Ну почув­ствуй­те. Я пони­маю. Крас­ную рыбу ест? А икр-а-а‑а прям по мор­де течёт. Пере­стань­те мне тут, а то я чуть не поперх­нул­ся. Что вы за зверь-то такой большой?
– Нет, не такой боль­шой какой-то. Я думаю, ско­рее коша­чий, почему-то.
– Отлич­но, хоро­шо. А что? Коша­чий тоже не слабо.
– Ну и рыба не красная.
– Про­сто рыба?
– Про­сто рыба.
– Посмот­ри­те, как вы лови­те. Про­чув­ствуй­те, когда вы лапой, как вы вытас­ки­вай­те ког­ти. У вас же ког­ти вытас­ки­ва­ют­ся? Там у каких-то одних коша­чьих не вытас­ки­ва­ют­ся ког­ти. Ну почув­ствуй­те, про­жи­ви­те вот это вот сча­стье! И вкус­ня­ти­на так на зубах хрум! Как вы пой­ма­ли, радость эту.
– Как буд­то бы я пря­мо ртом это делаю.
– Хоро­шо. Я же не знаю, поэто­му и гово­рю, что попа­ло. Я же могу гово­рить глу­по­сти. (Ну прям бобер. Бобер неразборчиво.-Реплика из груп­пы. Тут уже смот­ри­те как. Ну-ка если бобёр, ну-ка хлоп­ни­те кому-нибудь по баш­ке хво­стом, что­бы дурь не нес­ли). Ну и что, рас­ска­жи­те мне, пожа­луй­ста, как вы при­шли сюда? Отку­да вы при­шли, коша­чий? Они же не любят мочить мор­ду и всё осталь­ное. Вы же чисто­плюй еще тот. Кста­ти, како­го пола вы, кошачий?
– Муж­ско­го. Мальчик.
– Муж­ско­го. Хоро­шо. Взрос­лый, нет?
– Под­ро­сток, наверно.
– Под­ро­сток, да. Ну хоть сей­час и март, я не буду вас дово­дить до той сте­пе­ни, чтоб вы ора­ли на всю эту самую… зда­ние. Рас­ска­жи­те о себе, под­ро­сток. Вы уже само­сто­я­тель­ный или вы еще с кем-то? Или кто-то за вами следит?
– Само­сто­я­тель­ный. Никто за мной не следит!
– А давай­те вер­нем­ся назад, когда вы были еще в помё­те. То есть, когда у вас толь­ко что откры­лись гла­за. Сколь­ко вас там таких как вы? Ну?
– Ну, навер­ное, два.
– Два? Хоро­шо. Как вы отно­си­тесь… мама-то есть?
– Мама есть.
– Отец есть, нет?
– Не знаю. Мама е‑е-е-е-е-сть. И зре­ния еще в началь­ный момент нету.
– Кого нету?
– Зрения.
– Я знаю, знаю. Нет, я же попро­сил, когда уже гла­за откры­лись. Как, мама вас кор­мит молоком?
– Коне-е-е-е-чно.
– Насколь­ко это приятно?
– Очень приятно!
– Что вы дела­е­те лапа­ми, когда сосе­те грудь? Выдав­ли­ва­е­те еще? Под­дав­ли­ва­е­те лапа­ми, нет? Хоро­шо. Мама вас вылизывает?
– Коне-е-е-чно!
– Силь­но это противно?
– Вооб­ще не противно!
– То веко, гово­рит, вывер­нет, то ещё что-нибудь. Как она вас все­го выли­зы­ва­ет? Почув­ствуй­те, насколь­ко вы счаст­ли­вый. Есть вот это ощущение?
– Очень счаст­ли­вый. И ощу­ще­ние теп­лот-ы-ы-ы‑ы, защи­щен­но­сти. И вооб­ще теп­ло и хоро­шо. Всё пушистое-препушистое!
– И мама пуши­стая-пре­пу­ши­стая? Как она пахнет?
– Моло­ком пахнет!
– При­ят­но это?
– Очень!
– Отлич­но. А вот вто­рой-то кто? Тоже брат или сест­ра? По ощущениям.
– Ско­рее сестра.
– Не надо пас­порт искать и смот­реть под хво­стом. Хоро­шо. Как ваши отно­ше­ния с ней? Нет тако­го, кто быст­рее отхва­тит себе получше?
– Сопер­ни­че­ства совсем нет.
– Нету, да?
– Но и бли­зо­сти нет тоже.
– Ну есте­ствен­но. Кому она нуж­на? Нико­му. Сопер­ни­че­ства нет и враж­ды нет? Про­сто дан­ность, да?
– Данность!
– Хоро­шо, отлич­но. Рас­ска­жи­те мне, пожа­луй­ста, как мама вас учит? Когда она нача­ла вас при­карм­ли­вать кро­ме моло­ка, что она вам таскает?
– Каких-то мел­ких зве­ру­шек на мышек похожих.
– Мыш­ки-то вкусные?
– Моло­ко силь­но вкуснее!
– Хоро­шо. Ну лад­но, мама уже отка­за­ла кор­мить вас даль­ше моло­ком. Ну и что? Как она нача­ла вас само­го учить ловить мышей, охо­тить­ся? Часто она вам под­за­тыль­ни­ки даёт? Что вы идё­те, там долж­но быть всё серьез­но, по-муж­ски, а вы там что-то рез­ви­тесь, пры­га­е­те, за хво­стом бегаете.
– Ну чаще за то, что, да, мы рез­вим­ся вме­сто того, что­бы заме­реть и зата­ить­ся, что­бы поймать…
– Силь­но она вас наказывает?
– Не, не сильно.
– Не силь­но. А быва­ет так, что она вас пере­тас­ки­ва­ет с места на место в зубах? Тас­ка­ла она вас за загривок?
– Тас­ка­ла, конеч­но, но не часто.
– И не больно?
– Не боль­но совсем!
– Хоро­шо. Ну что, рас­ска­жи­те мне про свою первую охоту.
– Вижу змею или чер­вя­ка, но его не ем. Он про­тив­ный. Иду дальше.
– Про­чув­ствуй­те, как вы иде­те. От вас же не скрип­нет ниче­го вокруг, оди­но­кий прутик.
– Очень мяг­ко, и прям доволь­но силь­но изви­ва­ясь телом. Да, я прям чув­ствую, что у меня пле­чи отдель­но, попа отдельно!
– Но вы всё рав­но всё регулируете?
– Всё регу­ли­рую, конечно.
– И хвост бол­та­ет­ся не так, что за все колюч­ки зацепляется.
– Конеч­но. Хвост прям боль­шая часть меня.
– Конеч­но. А цвет-то какой у мамы? И у вас потом будет.
– Ну свет­лый, почти белый. Серый. Белый с серы­ми пятнами.
– Это что за зверь такой? По опы­ту жиз­ни в теле Ж.?
– Похо­же, конеч­но, на снеж­но­го бар­са, но не знаю.
– Ну Бог с ним. Сне­га там нет?
– Сне­га нет.
– Ну сей­час лето.
– Лето. И вооб­ще теп­ло. Как буд­то бы не быва­ет сне­га здесь.
– Хоро­шо. Лад­но. А быва­ет же тако­го пес­ча­но­го цве­та… аль­би­но­сы может. Нет, какие-то быва­ют… я не знаю, пумы быва­ют свет­лые, кста­ти? Без пятен. А он с пятнами?
– С пятнами.
– Да Бог с ним, что гадать. Потом най­де­те. Хоро­шо. Ну вот смот­ри­те, вы уже взрос­лый. Мама вас учи­ла ловить рыбу или уже сам?
– Сам!
– Ну она вкус­ная? Вкус­нее мышей?
– Рыба самая вкусная!
– Ух чёрт поде­ри! Ну вы вооб­ще успеш­ный охотник?
– Конеч­но. Боль­ше даже рыбак!
– Боль­ше рыбак, да? Ну и что? Как вы даль­ше живё­те? Взрос­ле­е­те? В каком воз­расте у вас насту­па­ет поло­вая зрелость?
– Ну навер­но око­ло трёх лет.
– Хоро­шо. Вот, когда она насту­па­ет, как вы ище­те себе пару?
– Ну лес доволь­но силь­но поде­лён на участки.
– А у вас есть какой-то свой уча­сток, кото­рый вы защи­ща­е­те от других?
– У меня боль­шой свой уча­сток, да!
– А как вы его себе добы­ли? Кого вы выгна­ли? Кого сожра­ли? Кого уби­ли? Это не к тому, что вы пло­хой, нет!
– Я даль­ше про­сто не ходил.

- А‑а-а, а так бы ещё и боль­ше захва­тил, да? Ну ясно. Нор­маль­но. Ну так-то вы вооб­ще агрес­сив­ный или нет, кот?

- Нет, не агрес­сив­ный. Слож­но это назвать сло­вом «агрес­сив­ный». Если мне что-то кажет­ся вкус­ным, я его съе­даю! Если нет, то ну и нет!
– Это не агрес­сия, это голод. Он же не тёт­ка. Захо­чешь – съешь. Хоро­шо. Ну и что? Вот смот­ри­те, как вы нашли себе кош­ку? Какая она? Вы пошли её где-то высмат­ри­вать, выню­хи­вать? Или она? Вы там же мети­те вез­де всё?
– Я пошёл.
– И какая? Где нашли? За три­де­вять земель в три­де­вя­том цар­стве? На ков­ре само­ле­те? Вот сколь­ко не дури, всё рав­но не выве­дешь его отту­да уже.
– Новый лес. Совсем новый лес. Новые места, да.
– Опас­но силь­но? Кста­ти, по дере­вьям-то лазать умеете?
– Коне-е-е-чно.
– Мне очень нра­вит­ся, как «коне-е-е-е-чно». Пре­лесть. Пла­не­та Зем­ля, конечно!
– Я прям насла­жда­юсь тем, как я двигаюсь!
– Какой я? Какой я гиб­кий и сильный?
– Какой я гиб­кий и силь­ный, да!
– И умный?
– И дли-и-и-и-нный!
– Хоро­шо, лад­но. Ну длин­ный, это мы все меч­та­ем. Хоро­шо. Поеха­ли. Ну как вы встре­ти­ли, как вы встре­ти­лись? Ну изви­ни­те, я хам­лю ино­гда. Как вы встре­ти­ли свою кош­ку? А хвост? Вот чёрт побе­ри, вы же умеете…Вот смот­ри­те, вопрос такой. Вот кош­ки, когда кош­ки быва­ют, они хво­стом так в раз­ные сто­ро­ны так тук-тук, это что означает?
– Зля-я-я-тся!

- Злят­ся, да? А когда вы в хоро­шем расположении?
– Побли­же его к себе.
– То есть, когда сижу, он меня охва­ты­ва­ет. Хоро­шо. Ну лад­но. Тре­тий раз задаю вопрос один и тот же, всё вре­мя вас отвле­каю, какая она? Как вы её нашли?
– Нашёл по запаху!
– Вот почув­ствуй­те вот этот запах. Они же и рань­ше были, но вы на них так не реа­ги­ро­ва­ли, да? То есть он не был таким триг­гер­ным вклю­ча­те­лем? А вот тут вот как она? Уви­де­ла и ска­за­ла: «Ты что? Ты кто?» Как вам уда­лось не пору­гать­ся, не поца­ра­пать друг дру­га? Вот вы не толь­ко вот, как ска­зать, вы строй­ный, силь­ный, кра­си­вый, да? Вы еще и муд­рый. Посмот­ри­те! Как вы сде­ла­ли так, что она уви­де­ла вас? И уви­де­ла в вас, ну как ска­зать, воз­мож­но­го отца детей?
– Слож­но ска­зать сразу!
– Про­чув­ствуй­те. Не надо гово­рить слож­но. Тут одни жен­щи­ны. Они непра­виль­но пой­мут. (обра­ще­ние к участ­ни­цам мастер-класса).
– Сра­зу был кон­такт и была уве­рен­ность, да!
– Хоро­шо. Как дол­го вы с ней обща­лись? Вы вооб­ще вот зверь моно­гам­ный или нет? Или мавр сде­лал своё дело и пошёл даль­ше? Это не к тому, что пло­хой или хоро­ший, это как есть на самом деле.
– Ско­рее моногамный.
– Хоро­шо. Как дол­го вы встре­ча­лись? Вот помни­те какие в мар­те коты быва­ют, да? У вас тоже так же шумно?
– Нет, не так же!
– Ну «я что, дурак, кри­чать», да, на всю окру­гу? Хоро­шо, лад­но. Кого вы роди­ли? Сколь­ко у вас появи­лось щен­ков, котят?
– Тоже двое, тоже разнополых.
– И вот когда была сукот­на ваша жена, да, то есть бере­мен­на котя­та­ми, сукот­ность, вы тас­ка­ли что-то пожрать им? Или нет, это твоя про­бле­ма – как хочешь, так и питай­ся. Насколь­ко вы вни­ма­тель­ны, неж­ны и заботливы?
– Ну доста­точ­но. Джунгли пол­ны еды и добыть еду не состав­ля­ет труда.

- Ну дак и вы тоже хоро­шая добы­ча. Какой-нибудь удав вас там, где-нибудь при­смот­рит и всё, и кирдык!

- Я все­гда очень уве­ре­но себя чув­ствую. И опас­но­стей не от кого не чув­ствую, еще не встре­чал нико­го, кто бы был для меня опасен!
– Про­чув­ствуй­те вот это ощу­ще­ние уве­рен­но­сти и пере­ве­ди­те, пожа­луй­ста, на осо­знан­ный уро­вень Ж. Вот это ощу­ще­ние уве­рен­но­сти в
обыч­ной жиз­ни помо­жет? Или луч­ше это­го не делать?
– Помо­жет, конеч­но! Хоро­шее чувство!
– Хоро­шо, отлич­но. Вот смот­ри­те, у вас роди­лось два котён­ка. Насколь­ко вы к ним лас­ко­вы? Насколь­ко вы люби­те их?
– Люб­лю и любу­юсь прям!
– А вам мать, жена-то, раз­ре­ша­ет их облизывать?
– Ну нет.
– Не цар­ское это дело?
– Не царское!

- Хоро­шо, лад­но. Как дол­го вы прожили?
– Ну я одно­знач­но состарился.
– Хоро­шо. Мно­го у вас ещё было помётов?
– Ну ещё три, наверно.
– Всех уда­лось вырас­тить? Или где-то про­щел­кал клю­вом – кого-то съе­ли, кто-то куда-то упал, кто-то как-то погиб?
– Нет, все живы.
– То есть «я – хоро­ший отец», «я смог про­ве­сти их по жиз­ни и сде­лать так, что никто на них не поза­рил­ся»? Они же дети малые, что там, лапой стук­нешь и всё, и твоё. Так ведь? Почув­ствуй­те, насколь­ко при­ят­но быть таким вот силь­ным, таким преду­смот­ри­тель­ным отцом! Ска­жи­те, пожа­луй­ста, из вас дво­их, вы и ваша супру­га, кто из вас рань­ше умирает?
– Я.
– Най­ди­те тот момент. Это вне­зап­ная смерть? Как это полу­ча­ет­ся? То есть вы уже ста­рый зверь?
– Я уже ста­рый зверь.
– Где про­щел­ка­ли клю­вом? Где не заметили?
– Я на рыбал­ке упал в силь­но боль­шую реку, боль­шой поток. Не очень боль­шая река, да, но боль­шой поток. Всё вра­ща­ет­ся, крутиться!
– Вы же пыта­е­тесь выжить?
– Да, конечно.
– Бьё­те лапами?
– Бью лапа­ми, но меня несёт.
– Уда­ря­ет обо что-то?
– Нет, про­сто глу­би­на засасывает…
– Най­ди­те тот момент, когда вы пере­ста­е­те ощу­щать своё тело и види­те его со сто­ро­ны. Опи­ши­те, пожа­луй­ста, какое тело заса­сы­ва­ет­ся даль­ше в глу­би­ну, в без­дну, в яму?
– Да, я вижу отде­ля­ет­ся. Оно ухо­дит всё глуб­же и глубже.
– Ваша фор­ма и цвет сейчас?
– Почти шар, серый, искрящийся.
– Серый, искря­щий­ся. Ска­жи­те, пожа­луй­ста, ну вы под­ни­мать­ся начинаете?
– Я как буд­то бы вишу над этой рекой.
– Отлич­но. То есть вы под­ня­лись из это­го омута?
– Поднялся.

*******

- Как себя чув­ству­е­те? Не ожидал?
– Не ожидал.
– При­ят­но это?
– Очень приятно!
– Будет над чем подумать?
– Будет.
– Есть какие-то переклички?
– Очень мяг­кость и плав­ность отзы­ва­ет­ся. Её, навер­ное, не хва­та­ет, и здесь я боль­ше напи­тал­ся как раз мяг­ко­стью и плавностью!

*******

Павел Сер­ге­е­вич Гынгазов

Врач-сексолог, регрессолог.

Автор методики и ведущий обучающего курса

«Техника погружения в прошлые воплощения через «Остановку внутреннего диалога». 

Запись на сеан­сы и обучение

Фрагмент сеанса регрессии П.С. Гынгазова

Автор соб­ствен­но­го метода

«Техника погружения в прошлые воплощения с использованием остановки внутреннего диалога» 

*************

Онлайн курс обучения у Мастера уже скоро!!! – 18 – 19 марта 2023 г (открыто бронирование)

*************
- Ну и что тогда, рас­ска­зы­вай­те, что там не так? Это тело чело­ве­ка или нет? Моло­дой, пожилой?
- Моло­дой.
- Моло­дой это сколь­ко получается?
- Два­дцать три – два­дцать пять.
- Как вы оде­ты вот лежи­те? И что бы я лежал? Меня рани­ли что ли?
- Нет, насла­жда­юсь просто.
- Пона­сла­ждай­тесь еще. А что насла­жда­е­тесь? Не холод­но лежать?
- Нет, очень комфортно.
- На чем лежите?
- На тра­ве. Песок, тра­ва, вот такое.
- Песок-то не лезет в рубашку?
- Нет.
- Почув­ствуй­те, насколь­ко… Вот вы отлич­но зна­е­те тело Е.. Это тело чем отли­ча­ет­ся? То есть это муж­ское тело?
- Да муж­ское, но может быть шерсть какая-то, я не знаю там, ну комфортно.
- Шерсть? Подо­жди­те, ну я пони­маю, что ком­форт­но. Шерсть име­ет­ся вви­ду на гру­ди воло­сы или шерсть это име­ет­ся вви­ду зверушкина?
- Зве­руш­ки­на.
- Хоро­шо. Как вы лежи­те, про­чув­ствуй­те. Запом­ни­те, любое тело, в кото­ром жила Душа – мое тело. И при­хо­дит­ся здесь все вре­мя лави­ро­вать, пони­мать, чем отли­ча­ет­ся тело – мое тело Е. от мое­го тела, кото­рое в вопло­ще­ние попа­да­ет. Хоро­шо, а что за зверь? Как вы лежите?
- Не знаю.
- Ну про­чув­ствуй­те, ну что вы не знаете?
- Либо кош­ка, либо обе­зья­на, может чело­век даже совсем.
- Но весь шер­стя­ной? То есть, может быть, это может быть чело­век, как это назы­ва­ет­ся – Йети, Снеж­ный чело­век? Может быть обе­зья­на. А может быть кошка?
- Да.
- Как дав­но вы там лежи­те? Послу­шай­те, как пах­нет степь. У вас очень хоро­ший нюх. Что вы там вынюхиваете?
- Пах­нет обыч­но. Горь­ко. Полынью.
- Сытый сам?
- Да.
- А когда ел-то?
- Да не знаю – часа 3 назад.
- А давай­те вер­нем­ся по жиз­ни вашей, не то кош­ка, не то Йети, не то чело­век, не то обе­зья­на. Давай­те вер­нем­ся на пять часов назад. Вот вы голод­ны. Как вы, что там дела­е­те? Ходи­те на четы­рёх лапах?
- Нет, на двух.
- И что? Есть ощу­ще­ние, что пожрать бы не мешало?
- Есть ощу­ще­ние, да!
- То есть вы сей­час ищи­те сто­ло­вую и смот­ри­те, есть ли в кар­мане день­ги или как?
- Нет. Я ско­рее все­го ищу какие-то съе­доб­ные коре­нья там, какое-то там…
- Ищи­те, ищи­те. Дак это какие-то типа прерии?

- Трав­ки, что-то такое.
- А поче­му на зад­них лапах ходи­те, то есть на двух ногах? Или вы все-таки чело­век? Ну поче­му тогда лохматый?
- Лох­ма­тый – пото­му что ком­форт­но. Такое ощу­ще­ние шер­сти по все­му телу.
- Ну вы же пони­ма­е­те, что южные люди име­ют шерсть толь­ко на голо­ве. А по все­му телу у них совсем нет.
- Ну я не совсем южный. Это там ско­рее все­го такие сте­пи Кал­мы­кии, возможно.
- Хоро­шо. Ну вот я не знаю, в Кал­мы­кии жили такие люди. Хоро­шо. И что, что вы ищи­те-то? Чем вы пита­е­тесь? Сколь­ко вам лет вы говорите-то?
- Два­дцать три – два­дцать пять. Полон сил. Пита­юсь в основ­ном… Ну как урав­но­ве­шен, спо­ко­ен. Пита­юсь в основ­ном – какие-то коре­нья, листоч­ки там.
- А имя есть у вас? Или это вооб­ще не суть важно?
- Вооб­ще не важ­но. Нет имени.
- Вы вот это суще­ство оди­но­кое? Тра­во­яд­ное. Нико­гда не еди­те ниче­го с кро­вью, ника­кую бел­ко­вую пищу? 

- Нет, поче­му ем. Но это доста­точ­но тяже­ло добы­вать – догнать там. Если яич­ко где-
то съесть, где-то может подкараулить. 

- Ну рас­ска­жи­те мне про себя немно­жеч­ко. Како­го пола-то вы?
- Муж­ско­го.
- Муж­ско­го. Вы взрос­лое уже существо?
- Да.
- У вас есть своя семья?
- Нет.
- А как? Вы живе­те один или вы живе­те в каком-то, я не знаю, табуне, стае?
- Нет, один, один!
- Рас­ска­жи­те, пожа­луй­ста, у вас есть какое-то опре­де­лен­ное место житель­ства? Апартаменты?
- Нет, апар­та­мен­тов нет, но вот эта степь и есть, там, где-то там, может быть, и есть место.
- Ну пред­став­ля­е­те, снег, дождь. Что же вы буде­те лежать в степи?
- Неболь­шая пеще­ре в горе.
- А… Это ваш дом?
- Да.
- С кем вы дели­те её еще?
- Ни с кем.
- То есть вы один там?
- Да.
- И зве­ри туда не заходят?
- Нет, никто не заходит.
- Ну а зве­ри-то какие-нибудь есть, кото­рые были бы для вас опасны?
- Нет.
- Ору­дия охо­ты или как там, или тру­да, или жиз­не­де­я­тель­но­сти какие у вас есть? Ору­дия или оружие.
- Дере­вян­ная пал­ка, плос­кая с одно­го конца.
- А поче­му она с одно­го кон­ца плос­кая, для чего? 

- Для того, что­бы копать.
- То есть широкая?
- Ну не узкая, она типа как лопата.
- Я понял вас. А что копать-то?
- Ну опять же коре­нья вот эти вот, что­бы их есть.
- Вы как-то оде­ты или того меха, кото­рый есть на вас, достаточно?
- Нет, нет, одеж­ды нет.
- Вы самец, взрос­лый, семьи нет? Ее нет, пото­му что это непри­выч­но и не нуж­но вам или вы еще не дорос­ли до воз­рас­та семьянина?
- Непри­выч­но, не нуж­но, как бы нет такой потребности.
- Ну а быва­ет у вас когда-то, что вы встре­ча­е­те себе подобных?
- Да, да, бывает.
- Как вы с ними встре­ча­е­тесь? Вы пыта­е­тесь избе­гать друг дру­га или може­те сказать:
«При­вет, как ты там живешь?»
- Имен­но так – ска­зать: «При­вет, как ты живешь?», как-то пооб­щать­ся, обме­нять­ся мнениями.
- Хоро­шо. А детей у вас нету, семьи нету. Или вы вооб­ще не созда­ё­те семьи? Был у вас пери­од, когда у вас был кто-то жен­ско­го пола?
- Нет, не было.
- То есть вы еще нико­гда не были отцом.
- Да, отцом не был, потреб­но­стей нету и каких-то пере­жи­ва­ний по это­му вопро­су тоже нет.
- А до сколь­ких лет вы живете?
- Трид­цать два – трид­цать пять.
- Вы уж там ско­ро дедом буде­те. А нико­го нет. Вы же не оста­ви­те после себя никого.
- Мне два­дцать три – два­дцать пять.
- Хоро­шо, извините.
- Нет, живу семь­де­сят – восемь­де­сят, может сто двадцать.
- Не слабо!
- Ну более семи­де­ся­ти это точ­но. Пото­му что сей­час нет забо­ты о воз­расте, такое может даже чуть дет­ское отно­ше­ние к жиз­ни. Такое какое-то счастье!
- Про­чув­ствуй­те!
- Вот оно такое близ­кое к дет­ско­му счастье!
- При­ят­но это?
- Да!
- Отлич­но. И давай­те по это­му при­ят­но­му ощу­ще­нию вер­нем­ся на самом деле в ваше дет­ское сча­стье. Когда вот этот чело­век, кото­ро­го я не знаю, как вас, может неан­дер­та­лец, может так быть?
- Может вполне.
- Вполне, да? Ну хоро­шо. Что я рань­ше-то не дога­дал­ся. Хоро­шо. Давай­те вер­нем­ся. Вы – малень­кий ребе­нок. Вы не може­те еще себе все нахо­дить, про­пи­та­ние какое-то. А кто еще быва­ет? Неан­дер­таль­цы, кро­ма­ньон­цы, а кто еще? Кто из них вам ближе?
- Да не знаю, неан­дер­та­лец, наверно.
- Хоро­шо. Вот давай­те посмот­рим. Вам все­го 3 года. Вы живе­те с каким-то пле­ме­нем вме­сте? Вас же не могут в 3 года отпра­вить – вас же сожрут тут же. 

- Д‑а-а‑а. Име­ет­ся мать.
- Какая она?
- Лох­ма­тая, чер­ная, большая.
- Или это горилла?
- Нет, это не горил­ла, пото­му что это степь, это не лес. Чер­но­го цве­та шерсть.
- Хоро­шо, лад­но, давай­те будем раз неан­дер­та­лец, зна­чит, неан­дер­та­лец. Как она к вам отно­сить­ся, как она смот­рит на вас? Вооб­ще она пони­ма­ет, что вы ее продолжение?
- Да, да, заботится!
- Есть ощу­ще­ние любви?
- Да, есть!
- Или вам все вре­мя под зад­ни­цу дают и подзатыльники?
- Нет, есть ощу­ще­ние люб­ви, ощу­ще­ние забо­ты, ощу­ще­ние безопасности.
- Почув­ствуй­те, при­ят­но это?
- Да, приятно!
- Гру­дью-то кормит?
- Да.
- При­ят­но это?
- Да.
- Когда она кор­мит, у вас есть ощу­ще­ние сча­стья, «я там, где я дол­жен быть»?
- Да, да!
- Вот это ощу­ще­ние сча­стья пере­ве­ди­те, пожа­луй­ста, на осо­знан­ный уро­вень Е..
- Ну это теп­ло, комфортно…
- Не рас­ска­зы­вай­те мне, про­сто пере­ве­ди­те, лад­но? Что­бы у Е. чаще было это ощу­ще­ние теп­ла, комфорта.
- Как перевести?
- На осо­знан­ный уро­вень. Вот вы сей­час как пони­ма­е­те – вот вы неан­дер­та­лец, да? Как пони­ма­е­те любовь и сча­стье, да? Вот эти поня­тия пере­ве­ди­те на осо­знан­ный уро­вень. То есть вы уже пере­ве­ли, пото­му что вы это уви­де­ли у Е., пото­му что там не надо ниче­го пере­во­дить там ксе­рок­сом или еще чем-то таким. Про­сто эти при­ят­ные ощу­ще­ния пере­ве­ди­те себе, запом­ни­те их.
- А‑а-а, запомнить!
- Хоро­шо. И что еще рас­ска­же­те? Что там у вас за устрой­ство, соци­аль­ный быт как устроен?
- Соци­аль­ный быт устро­ен при­мер­но так же, как и у меня, оди­но­ко­го. Соответственно…
- То есть «каж­дый сам за себя»?
- Мать обо мне забо­тит­ся, соби­ра­ет там какую-то еду, фрук­ты, что-то там. Это все при­но­сит, сама есть и кор­мит меня. Абсо­лют­но счаст­ли­ва, без­за­бот­на, без каких-то напрягов.
- При­ят­но это?
- Да, вполне.
- Хоро­шо. Ска­жи­те, пожа­луй­ста, вот вы рас­те­те поти­хо­неч­ку, что застав­ля­ет вас ухо­дить от матери? 
- Да, по боль­шо­му сче­ту, то, что я вырос и могу само­сто­я­тель­но обес­пе­чи­вать себя. То есть я ухо­жу пото­му, что это есте­ствен­но. Вот так мож­но сказать.
- Я ухо­жу, пото­му что меня выгна­ли или это есте­ствен­но? Я ухо­жу, и мне ниче­го не страшно?
- Нет, мне ниче­го не страш­но. Я ухо­жу, пото­му что я вырос, а не пото­му, что меня выгна­ли, пото­му что я даль­ше не нуж­да­юсь в этой заботе.
- Да, забо­те и опе­ке. Хорошо.
- Да. Я само­сто­я­тель­но могу все это добывать.
- А вот эту лопа­ту-то сам сде­лал из чего? Как сде­лал один край плос­кий? Он не будет такой широ­кий, но все рав­но будет плос­кий. Чем делал? Кам­ня­ми выдалб­ли­вал или как?
- Нет. Это я про­сто нашел под­хо­дя­щую пал­ку, она была чуть-чуть такой фор­мы, немнож­ко обто­чил о песок, землю.
- Обта­чи­вал на дисках?
- Нет, нет, имен­но об землю!
- Хоро­шо. Дово­лен тем, что сде­лал сам, дово­лен тем, что смог сде­лать? Это уже ору­дие про­из­вод­ства, это помощь какая!
- Да, да. Гря­зи нет, ног­ти не заби­ва­ют­ся, мож­но более глу­бо­ко рыть, более ком­форт­но добывать!
- И фами­лия у вас ста­ла Неан­дер­та­лец Чистоплюйкин.
- Навер­но…
- Хоро­шо, лад­но, это я шучу, не переживайте.
- Да и не думал.
- Хоро­шо, отлич­но. Вот смот­ри­те, вы живе­те, вы доста­точ­но хоро­шо уже при­спо­со­би­лись к жиз­ни в этой дикой при­ро­де, как вы избе­га­е­те хищников?
- Да нет осо­бо хищников.
- То есть самый хищ­ный – это я?
- Да. Ну там по сути дела какие-то вол­ки воз­мож­но есть, но они мень­ше меня.
- Так если пять напа­дет, вы же не успе­е­те отбиться.
- Нет, они как-то с ува­же­ни­ем рас­хо­дят­ся. Даже может быть со стра­хом. Не под­хо­дят ко мне.
- Хоро­шо.
- Есть какие-то боль­шие пти­цы, кото­рые вызы­ва­ют некую насто­ро­жен­ность, но…
- Они боль­ше, чем орлы? Или это какие-то дино­зав­ры летающие?
- Нет, нет. Это орлы уже такие с перья­ми, типа беркута.
- Но они могут схва­тить вас? Вы мелкий?
- Нет, схва­тить не могут. Могут навре­дить, или, когда ранен… в таком состоянии.
- Я понял. А вы часто быва­ли раненым?
- Нет. Сла­ва богу, ни разу! 

- А раны от того, что упал, от того, что камень сва­лил­ся, от того, что подрал­ся с кем- то?

- Да нету ника­ких ран, про­сто внут­рен­нее ощущение.
- Но вы ска­за­ли «ране­ны», я и спра­ши­ваю поче­му, отку­да у вас там раны.

- … если буду ранен, если буду без сил. Насто­ро­жен­ность от этих птиц имен­но из-за воз­мож­ной сла­бо­сти. Не име­ю­щей­ся, а воз­мож­ной! 7
- Хоро­шо. Вот смот­ри­те, вы взрос­ле­е­те, вам, вы ска­за­ли, два­дцать три – два­дцать пять, да? Гор­мо­ны начи­на­ют рабо­тать. Как вы ище­те себе пару?
- Да по боль­шо­му сче­ту гор­мо­ны еще не играют.
- В какой воз­расте начи­на­ют работать?
- Еще не дает в голо­ву, но начи­на­ет рабо­тать, я думаю, лет через пять.
- Давай­те подвинемся.
- Да. Эле­мен­тар­но про­сто ходишь в тех же пре­ри­ях и встречаешь.
- Кого?
- Пару.
- Пару пре­ри­я­нок, да?
- Да, пре­ри­я­нок, ну подоб­ных особей.
- Ну давай­те, встреть­те, пожа­луй­ста, встреть­те. Вот смот­ри­те, вы сей­час за счет ваших гор­мо­нов начи­на­е­те по-дру­го­му вос­при­ни­мать мир. Вы по-дру­го­му начи­на­е­те вос­при­ни­мать запа­хи. Вы ста­но­ви­тесь, по всей види­мо­сти, более воз­бу­ди­мым и агрес­сив­ным. Вот вы ходи­те там по пре­ри­ям, ходи­те, и вдруг раз вам по носу как дал запах такой, что вы аж оста­но­ви­лись и подпрыгнули.
- Ну немнож­ко рез­кий и сладковатый.
- Поче­му он вас воз­бу­дил так сильно?
- Пото­му что он силь­ный такой запах.
- И что вы пошли и ста­ли искать по запаху?
- Нет, визу­аль­но уви­дел – сидит, копа­ет такая же неан­дер­та­лец, как и я.
- Неан­дер­тал­ка?
- Да, неан­дер­тал­ка похо­жая на мою маму, кото­рая меня взрас­ти­ла, кормила.
- Боже, я думал у неан­дер­таль­цев тако­го нет «похо­жая на маму». Хоро­шо, как вы к ней подошли?
- Да про­сто подошел.
- И она ска­за­ла: «Да иди ты. Вон там за тобой еще деся­ток неан­дер­таль­цев стоит».
- Нет. С инте­ре­сом смот­рит на меня.
- Посмот­ри­те в гла­за ее, в этот интерес.
- Ну доб­рые, лас­ко­вые глаза.
- Теп­ло в гла­зах есть, да?
- Есть!
- Как она про­ре­а­ги­ро­ва­ла на вас? Отдать ей еще кусо­чек корня?
- Нет, просто…
- Ну про­жи­ви­те это, проживите…
- Про­яви­ла какую-то застен­чи­вость, не отторжение.
- Хоро­шо. Застен­чи­вость еще со вре­мен неан­дер­таль­цев у чело­ве­че­ских жен­щин есть. Хоро­шо. Как даль­ше раз­ви­ва­лись ваши отношения?
- Да нор­маль­но нача­ли развиваться.
- Зна­ки вни­ма­ния какие-то? Вот вы гово­ри­те теп­ло к ней есть. Хочет­ся, я не знаю, поте­реть­ся об нее, блох половить?
- Да, при­об­нять там, прижаться.
- Про­жи­ви­те это, проживите.
- Подер­жать за руки, за лапы.
- При­ят­но это? За ладо­шки, какие там лапы. 

- Да, при­ят­но. Чер­ные такие лап­ки, ладошки.
- А она как-то про­яв­ля­ет к вам зна­ки внимания?
- Да, да, да!
- Как дол­го дли­лись эти ваши игры? Ну не игры, я не знаю, любовь. Я хочу, что­бы вы про­жи­ли тот момент, когда вы ста­но­ви­тесь муж­чи­ной-неан­дер­таль­цем. Вот вы зна­е­те уже это в испол­не­нии пост-неан­дер­таль­ца – чело­ве­ка. Вот тут в чем-то есть раз­ни­ца? В ощу­ще­ни­ях, в про­ве­де­нии, в самом действии.
- Да, есть раз­ни­ца. В том, что мы как-то встре­ча­ем­ся, живем рядом, даже может быть где-то вме­сте. Пол­го­да, год, может даже чуть боль­ше. После это­го во вполне себе ком­форт­ных усло­ви­ях совокупляемся.
- Про­чув­ствуй­те это сово­куп­ле­ние, про­жи­ви­те. Вы буде­те пер­вым чело­ве­ком, кто про­жил сово­куп­ле­ние в теле неан­дер­таль­ца. Пред­став­ля­е­те? О какая будет честь и почёт. Силь­но отли­ча­ет­ся от того, что мы испы­ты­ва­ем в муж­ских телах чело­ве­че­ских? Или там нежнее?
- Я бы ска­зал неж­нее, более уми­ро­тво­рен­но, более спо­кой­но, без каких-то сума­сше­ствий, каких-то там всплес­ков гормонов!
- Ну учи­тесь, раз у вас такие всплес­ки гор­мо­нов. Учи­тесь, как делать мяг­ко, хоро­шо и чтоб запо­ми­на­лось на всю остав­шу­ю­ся жизнь!
- Да, да. Уми­ро­тво­рен­но, без каких-то там…
- Когда все закон­чи­лось, вы поня­ли, что у вас могут быть дети? Или это еще непонятно?
- Это понят­но было и до начала.
- И сколь­ко вы зна­ли, что у вас будет детей?
- Один.
- Один. Хоро­шо. Вот когда она забе­ре­ме­не­ла, когда все это закон­чи­лось, я не знаю, неан­дер­таль­цы моно­гам­ны? Они остав­ля­ют этот брак на всю остав­шу­ю­ся жизнь? Или они как «мавр сде­лал свое дело – пошел даль­ше кор­ни копать».
- Нет. Оста­юсь. Я оста­юсь до рож­де­ния ребенка.
- Кого роди­ли-то? Обли­зы­ва­е­те его?
- Нет.
- А она облизывает?
- Она да!
- А вам не раз­ре­ша­ет? А то еще съедите?
- Нет. Про­сто у меня нет такой потреб­но­сти. И это обо­юд­ное решение.
- Я понял. Не оправ­ды­вай­тесь нико­гда. Вы един­ствен­ный на Зем­ле гово­ря­щий неандерталец.
- Я так-то не оправ­ды­ва­юсь. Про­сто это настоль­ко есте­ствен­но, что даже вот…
- Хоро­шо. Как она к вам относится?
- Так же.
- Вы помо­га­е­те им обоим?
- Да, да, помогаю.
- То есть вы носи­те пищу?
- Да, я защищаю.
- А кого роди­ли-то? Маль­чиш­ку или девчонку? 
- По-мое­му маль­чиш­ку. Я об этом поду­мал и пер­вое что при­шло – маль­чиш­ка. Инте­рес­но, поче­му не девчонка?
- Ну пото­му что мальчишка!
- И здесь в боль­шей сте­пе­ни это защи­та в плане под­держ­ки. То есть я чув­ствую, что я ей нужен на этом эта­пе, пока ребе­нок очень слаб. Где-то там до 3 лет, пока кор­мит гру­дью, ей ком­форт­но, что­бы я был рядом. Я в общем нахо­жусь рядом, хотя она само­сто­я­тель­но вполне может о себе поза­бо­тить­ся, о ребен­ке, но я тоже это с удо­воль­стви­ем делаю, помо­гаю, поддерживаю.
- Про­чув­ствуй­те вот эту вот при­ят­ную обя­зан­ность! Обя­за­тель­ство при­ят­ное, кото­рое не явля­ет­ся кам­нем, что тащит на дно, а при­ят­но очень. Зна­ки вни­ма­ния, зна­ки люб­ви ребен­ку-то какие-то оказывайте?
- Да!
- Ребе­нок любит вас или боит­ся? Мол сей­час при­дет отец и всю зад­ни­цу мне изгрызет.
- Нет, нет, любит, как бы ждет.
- Почув­ствуй­те, насколь­ко вы, неан­дер­таль­цы, счаст­ли­вы в сво­ей семье.
- В общем счаст­лив, но менее счаст­лив, чем в жиз­ни человека.
- Ну есте­ствен­но. Вы про­сто бои­тесь допу­стить себя таким же счаст­ли­вым в жиз­ни неан­дер­таль­ца. Ну лад­но, хоро­шо. Ну и что? Вот вы рас­те­те, вер­нее, он рас­тет, ваш сын, вот ему уже испол­ни­лось три года. До сколь­ких лет он был с вами? В каком воз­расте он ушел от вас? Или в каком воз­расте вы все трое разошлись?
- Нет, я ушел в воз­расте там трёх – пяти лет.
- Его?
- Да, его. Ушел так же само­сто­я­тель­но жить.
- И жена ваша тоже пошла в такое само­сто­я­тель­ное плавание?
- Нет, она оста­лась в той пеще­ре, в кото­рой была с ребен­ком. Она, вполне есте­ствен­но, ска­за­ла: «Ну ухо­ди. Мы даль­ше само­сто­я­тель­но в общем ком­форт­но живем». А я пошел даль­ше отдыхать.
- А как она вам ска­за­ла, на каком таком язы­ке, как вы про­ре­ве­ли друг дру­гу? Как вы вооб­ще общаетесь?
- Обща­ем­ся в основ­ном силой мыс­ли. Это про­ис­хо­дит как-то естественно.
- Про­чув­ствуй­те, какую силу вы в мысль вкла­ды­вай­те, что она улав­ли­ва­ет её. Мысль, гово­рит, с кир­пи­чом была. Бабах, я ее пой­мал. Попро­буй­те, мож­но в этой жиз­ни вам, Е., про­во­дить такие эксперименты?
- Ну экс­пе­ри­мен­ты мож­но, но навряд ли получится.
- А вы попро­буй­те, толь­ко не гово­ри­те, с кем буде­те про­во­дить. Потом посмот­ри­те, что вам отве­тят на ваш запрос. Понят­на малень­кая хит­рость, кото­рую я вам сей­час предлагаю?
- Да, да, да!
- Хоро­шо. И что, сколь­ко у вас еще было с ней детей?
- С этой нет, уже не было.
- А сколь­ко еще вооб­ще было детей? Вот вы гово­ри­те, до семи­де­ся­ти дожили…
- Трое – пятеро.
- Там все так же спо­кой­но и нор­маль­но? Или какой-то из этих, мож­но так ска­зать, бра­ков был неудачный? 

- Один был неудач­ный – не родил­ся ребенок.
- Не полу­чил­ся ребенок?
- Да. То ли мерт­во­рож­ден­ный на ран­них стадиях…
- Выки­дыш?
- Да, выки­дыш на ран­них стадиях.
- Может быть.
- Один из этих.
- А чего испу­га­лась ваша супруга?
- Да ниче­го не испу­га­лась. Про­сто как расстроилась.
- Из-за чего она расстроилась?
- Ну из-за того, что ребе­нок мерт­вый был.
- Для того, что­бы она рас­стро­и­лась… В нача­ле она долж­на была рас­стро­ить­ся, а потом мерт­вый ребе­нок. Или она живет в раю, маг­но­лии нюха­ет, и вдруг мерт­вый ребе­нок, и она рас­стра­и­ва­ет­ся? Нет при­чин­но-след­ствен­ной связи.
- Нет, маг­но­лий нет.
- Я знаю. Я вас провоцирую.
- Про­сто вот выки­дыш и она из-за это­го очень силь­но расстроилась.
- И вы с ней расстались?
- Через неболь­шое вре­мя, не сра­зу сию секун­ду, а через неко­то­рое вре­мя, пока она не успокоилась.
- То есть вы вот такой, как это назы­ва­ет­ся, аль­тру­ист – всех пока не дове­де­те до хоро­ше­го, да, пока вам не ска­жут, что «Всё, мой милый». Пока вам мысль такую не допу­стят: «Иди, гуляй. Сво­бо­ден. Я в тебе не нуж­да­юсь. Я тебя очень люб­лю. Я тебя отпус­каю с миром».
- Да.
- В этой жиз­ни такой же?
- Ну плюс-минус.
- Хоро­шо. Узна­вай­те себя. Хоро­шо, отлич­но. До сколь­ких лет вы дожи­ли, неан­дер­та­лец? Слу­шай­те, нас же учи­ли, что у неан­дер­таль­цев все общее, все друг дру­гу… А у вас же полу­ча­ет­ся семья?
- Ну это вре­мен­ная семья.
- Ну хоть какая она же все рав­но! Вы не в куче живе­те все вме­сте, детей рожа­е­те. И не зна­е­те, где ваш, где не ваш.
- Нет. Это абсо­лют­но осознанно.
- Конеч­но. Я к тому, что врут нам наши исто­ри­ки ино­гда… Хоро­шо. Ну и что, рас­ска­жи­те, пожалуйста.
- До девя­но­ста – девя­но­ста пяти…
- Хоро­шо. Как вы умираете?
- …там спо­кой­но дожил.
- Ну пото­му, что вы не ели там каких-то кур с гор­мо­на­ми. Вы ели кор­ни, вы ели зве­рю­шек, кото­рых ино­гда уда­ва­лось пой­мать. Мерт­вую-то дичь тоже ели?
- Мерт­вую – нет. Кровь – да, но не что-то там такое с рез­ким запа­хом полуразложившееся!
- Там, кста­ти, орлы или эти самые гри­фы летали.
- Падаль­щи­ки. 

- Ну да. Ну рас­ска­жи­те мне о сво­ей смерти.
- Смерть про­стая, спо­кой­ная. При­сел воз­ле камуш­ка, закрыл глаз­ки и всё.
- Сел зна­чит в позу лотоса?
- Ну сла­ва богу не в позу лотоса!
- Обло­ко­тил­ся о камень?
- Да.
- Как вы реши­ли, что вот этот камень будет мой над­гроб­ный? Иду и думаю, где бы мне най­ти камень в прерии?
- Да нет, уже какая-то сла­бость, удо­вле­тво­рен­ность сво­ей, ска­жем так, жиз­нью. Она исчер­па­на, вполне спо­кой­на. В некой сте­пе­ни уже шерсть поче­му-то белая.
- Конеч­но. Осо­бен­но на бры­лах, там, где лицо. Но вы ее не уви­ди­те, кро­ме как в отра­же­нии в воде.
- Не вижу, в воду не смот­рюсь как бы.
- Ну пить-то пьете?
- Воду да. При­чем воду и при­но­шу в пещеру.
- В чем?
- В таких вот каких-то кустар­ных, выдолб­лен­ных из кам­ня вещах.
- То есть ума на это хватает?
- Да. Я бы даже ска­зал вполне осо­знан­но. И не ска­зать, что я там какое-то живот­ное. Нет, вполне осо­знан­ный такой индивид!
- Про­сто у нас нету инфор­ма­ции, поэто­му для чело­ве­че­ства про­ще счи­тать, что они самые луч­шие, а все осталь­ные были так себе.
- Нет, нет. Вполне ком­форт­ный, осо­знан­ный! Я это сей­час пони­маю, да.
- И для того, что­бы это было ком­форт­но и не бегать дале­ко за водой, при­но­шу ино­гда воду. Это тяже­ло. Пото­му что в камне вода – это…
- Кап­ля воды в кило­грам­ме кам­ня. Я понял.
- Да. А вот смерть – вот тоже спо­кой­но сел.
- А мож­но же в скор­луп­ках боль­ших или не быва­ет такого?
- Скор­лу­пок нет. Есть камни.
- Толь­ко кам­ни. Хоро­шо. Моло­дец. Не собьешь вас с той логи­ки, в кото­рой вы сей­час. Хоро­шо. Ну и что? Как вы уми­ра­е­те? Сел, обло­ко­тил­ся спи­ной на камень?
- Да. Где-то руки сло­жил на коле­ни, коле­ни подобрал.
- Не подо­брал, а чуть-чуть согнул ноги в коленях?
- Да, чуть-чуть согнул.
- То есть вот как люди сидят, мужи­ки сидят ноги на рас­ко­ря­ку немножко?
- Да. Их рука­ми чуть собрал.
- Ну давай­те уже, умри­те. Сколь­ко вы мне може­те уже рас­ска­зы­вать, как вы умираете.
- Ну спо­кой­но – голо­ву опустил.
- Она упа­ла на грудь, на пле­чо? Куда?
- Нет, на грудь.
- Хоро­шо…
- Да, что-то такое, как засы­паю. Заснул и всё.
- Стра­ха смер­ти нет?
- Нет. 
- Вот я хочу, что­бы вы нашли тот момент, когда вы начи­на­е­те видеть себя, неан­дер­таль­ца, со сто­ро­ны. Какое тело вы толь­ко что оставили?
- Ну вот то же самое – белое, лохматое.
- Седое?
- Седое, да.
- Вооб­ще неухо­жен­ный, кол­ту­ны везде?
- Нет. Кол­ту­нов нет, все рас­че­са­но, как у чистюли. Все ком­форт­но, хоро­шо ухо­жен­ный, при­чем силы…
- Вы пони­ма­е­те, что тело умерло?
- Да. Силы физи­че­ские как таковые…
- Закон­чи­лись?
- …оста­лись. Физи­че­ски еще мож­но шлять­ся там, но сил духов­ных уже нету. И самое глав­ное, это вот опять же так есте­ствен­но, нету смыс­ла даль­ше шара­хать­ся в этом теле!
- Хоро­шо. Пони­ма­е­те, что тело умерло?
- Да.
- А где смерть? Та смерть, кото­рую мы все боим­ся – холод, тлен, чернота?
- Да нету ничего.
- Еще раз про­жи­ви­те, может про­пу­сти­ли. Вот я иду, немно­жеч­ко устал, вот сел к кам­ню, обло­ко­тил­ся на него, да. Лопат­ка­ми, спи­ной, чем, поясницей?
- Лопат­ка­ми, спи­ной, пояс­ни­цей. Лопат­ки чуть ото­шли. Камень теп­лый, песок теп­лый. Ком­форт­но. Попой сижу на песоч­ке, коле­ноч­ки подо­брал, к камуш­ку… Доста­точ­но комфортно.
- Хоро­шо. Ну, где она, смерть-то? Где то, что пре­ры­ва­ет жизнь?
- Нету, ниче­го не прерывается.
- Хоро­шо. А фор­ма и цвет того, что вышло из тела и смот­рит за ним сей­час? Как бы сказали?
- Ну свет­лое облач­ко, сизое.
- Сизое свет­лое облач­ко. Ваше отно­ше­ние к толь­ко что остав­лен­но­му телу?
- Бла­го­дар­ность.

*******

Павел Сер­ге­е­вич Гынгазов

Врач-сексолог, регрессолог.

Автор методики и ведущий обучающего курса

«Техника погружения в прошлые воплощения через «Остановку внутреннего диалога». 

Запись на сеан­сы и обучение

Фрагмент сеанса регрессии П.С. Гынгазова

Автор соб­ствен­но­го метода

«Техника погружения в прошлые воплощения с использованием остановки внутреннего диалога» 

*************

Онлайн курс обучения у Мастера уже скоро!!! –  18 – 19 марта 2023 г (открыто бронирование)

*************

- Это малень­кое тело!
- Малень­кое тело чело­ве­че­ское или нет?
- Нет.
- Не чело­ве­че­ское. 
- А что вы за зверь такой? По ощу­ще­ни­ям.
- Я пти­ца. Неболь­шая пти­ца.
- А поче­му вы не мог­ли куда-то под навес спря­тать­ся, под листья? Поче­му вы сиди­те под…
- А мне доста­точ­но это­го укры­тия – не капа­ет!
- Там укры­тие есть?
- Это баш­ня какая-то. Метал­ли­че­ская кон­струк­ция. Металл, угол­ки.
- И где вы сиди­те?
- Меж­ду сты­ком там болт.
- Так если вы малень­кая птич­ка – это какая? На башне малень­кая птич­ка. Я думал там вооб­ще орёл сидит.
- Малень­кая птич­ка, совсем малень­кая. Так что по срав­не­нии с бол­том чуть-чуть мень­ше.
- Чуть-чуть мень­ше. Хоро­шо. И что, како­го вы пола птич­ка?
- Муж­ско­го пола.
- Отлич­но. Петь-то уме­е­те? Это какое вре­мя года? Осень что ли?
- Осень.
- Вы пере­лет­ная пти­ца и осед­лая мест­ная?
- Мест­ная. Я все­гда здесь живу!
- Рас­ска­жи­те о себе что вы еще може­те рас­ска­зать? Что за мест­ность? Это какой при­мер­но исто­ри­че­ский пери­од?
- Я не пони­маю, какой пери­од. Баш­ня такая боль­шая метал­ли­че­ская.
- Метал­ли­че­ская. То есть вы хоти­те ска­зать, что это… как она в Москве – то эта баш­ня?
- Может это опо­ра какая-то метал­ли­че­ская?
- Да, это может быть ЛЭП. Хоро­шо. А какая это при­мер­но часть Зем­но­го шара?
- Евро­па.
- Какая Евро­па? Она, смот­ри­те, от Север­но­го моря до Сре­ди­зем­но­го моря.
- Нет, там вни­зу мосто­вая, мосто­вая из кам­ня.
- Брус­чат­ка?
- Типа брус­чат­ка, да.
- Хоро­шо. Ну и что вы може­те рас­ска­зать о себе, птич­ка? Саме­цч вы мой. Взрос­лый или вооб­ще?
- Нет, не взрос­лый.
- Пацан­чик?
- Навер­но это­го года толь­ко!
- Это­го года? О‑о-о‑о, а давай­те-ка вер­нем­ся назад по вашей жиз­ни, когда вы вылу­пи­лись из яйца. Во-пер­вых, как в яйце сидеть – силь­но страш­но или не силь­но страш­но?
- Нет, там доволь­но свет­ло, хоро­шо.
- Слы­ши­те мамин голос? – Да!
- Теп­ло почув­ствуй­те. Как вы чув­ству­е­те теп­ло идет?
- Свер­ху идет теп­ло силь­ное.
- При­ят­но это?
- При­ят­но!
- Что оно дает вам? Вот когда теп­ло идет.
- Как буд­то я боль­ше ста­нов­люсь.
- При­ят­но это?
- Да, очень!
- Про­чув­ствуй­те вот это теп­ло, кото­рое гре­ет, да, вот как буд­то про­ни­ка­ет. Это может быть, как солн­це как буд­то насквозь идет. И вот эти при­ят­ные ощу­ще­ния про­чув­ствуй­те, пожа­луй­ста, и пере­ве­ди­те их на осо­знан­ный уро­вень М. И что? Прокле­вы­вай­тесь? Сами дыр­ку дела­е­те в яйце или вы там уже зады­ха­е­тесь?
- Сам. Но очень тес­но!
- Ну есте­ствен­но. А когда про­клю­ну­лись, чтоб дышать мож­но было, ктото из роди­те­лей помо­га­ет вам?
- Н‑е-а, нико­го нет.
- Вы вооб­ще один вылу­пи­лись?
- Нет, там еще вон мно­го лежит таких же.
- Сколь­ко это в клад­ке? Толь­ко не гово­ри­те, что 50 – тогда это будет инку­ба­тор!
- Пять.
- Пять, да?
- Со мной пять.
- С вами пять, да. Ну они тоже толь­ко нача­ли вылуп­лять­ся?
- Я пер­вый!
- Да? Хоро­шо. А роди­те­ли куда делись?
- Не знаю. При­ле­та­ют, уле­та­ют.
- Ну вот когда вы вылу­пи­лись, вы уже вылез­ли из сво­ей скор­лу­пы, когда роди­те­ли при­ле­те­ли?
- Да. Толь­ко-толь­ко.
- Ну и что, какие они? Или они уже сра­зу при­ле­те­ли с кор­мом?
- Воро­бьи они серые!
- Воро­бьи? Ну отлич­но. То есть вы-то воро­бей дере­вен­ский или город­ской?
- Город­ской!
- Ага, хоро­шо. И что? Давай­те, рас­ска­зы­вай­те!
- Одно яйцо не про­клю­ну­лось.
- Так и оста­лось?
- Так и оста­лось – дру­гое оно. Ну чув­ству­ет­ся, что оно не живое.
- Вот ваше уме­ние чув­ство­вать, да, помни­те, кото­рым вы сей­час поль­зу­е­тесь, как оно соеди­ня­ет­ся с этим уме­ни­ем в вас, в воро­бьиш­ке?
- Ну как-то сра­зу вид­но, что нежи­вое.
- Може­те это пере­ве­сти на осо­знан­ный уро­вень?
- Да!
- Нуж­но это будет для М.?
- Да.
- Если нуж­но – пере­во­ди­те. Хоро­шо. Ну и что, куда его дели? Про­тух­нет же.
- Выки­ну­ли. Мама выки­ды­ва­ет так носом отту­да из гнез­да.
- Хоро­шо. Ну и что, как они кор­мят-то вас?
- В основ­ном мел­кие какие-то чер­вяч­ки, мухи какие-то.
- Вкус­но?
- Вкус­но. Мухи не очень, чер­вя­ки луч­ше.
- Ну ясно. Ну конеч­но, мухи-то жест­кие, вы что. Там же хити­на столь­ко.
- Там кры­лья в гор­ле цеп­ля­ют­ся очень!
- Ну лад­но, вот буде­те знать, тяже­ла жизнь у воро­бья – кры­лья в гор­ле зацеп­ля­ют­ся. Хоро­шо. А как вы нача­ли летать? Слё­ток назы­ва­ет­ся.
- Там высо­ко, страш­но очень.
- Ну дак всё рав­но же поле­тел. Или так и остал­ся на всю остав­шу­ю­ся жизнь.
- Поле­тел.
- Нет, а еще ска­жи­те, это в какой… а это в Евро­пе, да. А люди там быва­ют?
- Да, там мно­го людей вни­зу ходит.
- А какие у вас есть хищ­ни­ки? Какие-то там сап­сан­чи­ки лета­ют. Какие-то зме­иш­ки, кош­ки?
- Боль­ше кошек.
- А у вас, где гнез­до?
- На дере­ве. Рядом дом. Дом двух­этаж­ный. Он зеле­ный такой.
- А люди как оде­ты? Какой это при­мер­но исто­ри­че­ский пери­од?
- Люди оде­ты немнож­ко не так, как сей­час. Костю­мы. Муж­чи­ны все как буд­то в стро­гих костю­мах, паль­то.
- Еще и в котел­ках?
- Нет, кеп­ки.
- То есть это где-то 20‑е годы того века или еще рань­ше?
- Навер­но конец 19, я думаю.
- Конец 19, хоро­шо. Отлич­но. Ну и что? Уда­лось вам выжить? Кого-то из ваших собра­тьев, вер­нее сестер и бра­тьев сожра­ли кош­ки или нет? Все выжи­ли?
- Трое выжи­ло нас.
- А что слу­чи­лось еще с одним?
- Про­сто умер. Болезнь какая-то. Пере­стал есть, пере­стал рас­ти и про­сто умер. Его тоже выки­ну­ли так.
- Выки­ну­ли, да? И что? Как папа, мама? Чув­ству­е­те их забо­ту?
- Да!
- Есть какая-то любовь? Или про­сто тас­ка­ют еду?
- От мамы теп­ло, от папы как бы не очень.
- Папа всё теп­ло с собой носит.
- Ему драть­ся часто очень при­хо­дит­ся.
- Из-за вас?
- Гнез­до защи­щать часто при­хо­дит­ся.
- А кто там на него пре­тен­ду­ет?
- Дру­гие пти­цы.
- То есть не воро­бьи? Про­сто пти­цы.
- Дру­гие. Чёр­ные. Не знаю, кто они. Чёр­ные, тут голу­бой блеск такой.
- Ну это могут быть сквор­цы чёр­ные, но они круп­нее вас.
- Круп­нее, намно­го круп­нее.
- Могут быть сквор­цы, но они обыч­но в скво­реч­ни­ки…
- У одно­го, да, на лапе коль­цо есть.
- Ясно всё. То есть в 19 веке уже коль­це­ва­ли? Лад­но, узна­е­те. Вы всё у меня узна­е­те. Хоро­шо. Ну и что? Как даль­ше? Вот я вас спро­сил, вы как выле­та­е­те-то?
- Сна­ча­ла сижу.
- На краю?
- На краю гнез­да. Такой пру­тик непроч­ный один выби­ва­ет­ся.
- И я на него спе­ци­аль­но сел?
- Не спе­ци­аль­но. Меня подви­ну­ли так!
- А, то есть роди­те­ли умные – они подви­ну­ли так?
- Тут брат. И она нас, мама нас так хоп и подви­ну­ла.
- Кра­си­вы­ми бёд­ра­ми сво­и­ми воро­бьи­ны­ми. И что? Навер­нул­ся?
- Навер­нул­ся…
- Ну давай­те – поле­тел?
- Не сра­зу. Толь­ко ниже вто­ро­го эта­жа уже полу­чи­лось кры­лья открыть. Сна­ча­ла про­сто как пла­ни­ро­вал, потом начал у зем­ли махать.
- Да?
- Кош­ку уви­дел!
- А, ну тут хоть что сде­ла­ешь, да? Уда­лось под­нять­ся?
- Доле­тел до водо­сточ­ной тру­бы. У водо­сточ­ной тру­бы креп­ле­ние – туда сел. Кош­ка не может достать. Страш­но. Серд­це бьет­ся очень силь­но!
- Ну ясно. Есть ощу­ще­ние, что побе­дил я всё-таки?
- Да, теперь есть ощу­ще­ние!
- Пер­вый мой, как ска­зать, жиз­нен­ный…
- Уве­рен­ность есть ощу­ще­ние!
- Вот это ощу­ще­ние уве­рен­но­сти «у меня всё полу­ча­ет­ся» пере­ве­ди­те, пожа­луй­ста, на осо­знан­ный уро­вень М. Нуж­но М будет такое ощу­ще­ние?
- Очень!
- Хоро­шо, делай­те. Отлич­но. Ну и что? А вот тот эпи­зод, с кото­ро­го мы нача­ли, это конец лета?
- Это осень.
- Осень. Ну и что? Вы каки­ми-то ста­я­ми соби­ра­е­тесь? Ведь где-то кор­мить­ся надо.
- В общем да.
- Так неболь­шие, но стай­ки есть какие-то?
- Неболь­шие, непо­сто­ян­ные, могут менять­ся.
- Непо­сто­ян­ные, то есть с кем рядом был. Ну так у вас вооб­ще харак­тер-то не враж­деб­ный к сво­им?
- Нет, не враж­деб­ный. Нам так про­ще, когда стая. Так мень­ше веро­ят­ность, что кто-то схва­тит.
- Хоро­шо. А еще рас­ска­жи­те, есть у вас какая-то в стае воро­бьи­ной иерар­хия?
- Да, есть!
- И что, вы там в самом низу пока?
- Я как буд­то один. Ну да в самом низу. Сна­ча­ла, пока моло­дые, по оди­ноч­ке мы не цен­ные.
- То есть вас вез­де пер­вы­ми пус­ка­ют: выжи­вут – хоро­шо, не выжи­вут – так и не жал­ко.
- Да, силь­но никто не опе­ка­ет.
- А вот мама и папа, кото­рые вас вырас­ти­ли, когда вы выле­те­ли из гнез­да, поки­ну­ли гнез­до, они вооб­ще забы­ли кто вы есть?
- Они никак не инте­ре­су­ют­ся, нет, они сами по себе!
- И вы сами по себе. То есть уже тако­го инте­ре­са нету?
- Как буд­то один и сам за себя. Выжи­ва­ешь в основ­ном.
- Силь­но страш­но?
- Нет. Не страш­но. Даже драйв какой-то!
- Драйв? Вот давай­те про­чув­ствуй­те этот драйв, что один сам выжи­ва­ешь. То есть, когда сам выжи­ва­ешь, есть ощу­ще­ние ува­же­ния к себе?
- Да!
- Такое вот пят­кой в грудь, лап­кой за ухом?
- Да, есть. Ну и, как бы я лов­кий!
- Лов­кий?
- У меня хоро­шо полу­ча­ет­ся себя кор­мить!
- Летать уже научи­лись вся­ко-раз­но?
- Вся­ко-раз­но с пере­во­ро­та­ми!
- Ух что! Были уже такие слу­чаи, когда на вас напа­дал кто-то из лета­ю­щих тоже?
- Да, были!
- Как там умуд­ря­лись спа­стись? Кто вас дого­нял? Соро­ки, воро­ны?
- Нет. Сокол, навер­но, или яст­реб!
- Как вам уда­лось спа­стись? У них же ско­рость быст­рее вашей.
- Я не отле­таю дале­ко от этой баш­ни. Мне хоро­шо тут. Тут мно­го есть где спря­тать­ся.
- То есть, если что – сра­зу раз туда?
- Да. Они не могут – они непо­во­рот­ли­вые. Там очень мно­го углов, этих пере­пле­те­ний, и мне мож­но хоть куда юрк­нуть. Я её изу­чил.
- То есть вы нашли общий язык с этой баш­ней, и она ваш спа­си­тель?
- Да – она мой дом!
- Хоро­шо. Уда­лось пере­жить эту зиму?
- Нет.
- А что слу­чи­лось?
- Раз­бил­ся.
- Обо что? Как это? Я уж так хотел выяс­нить как вы там воро­бьи­ху себе нахо­ди­те, как вы с ней там…
- Не пере­жил…
- А что слу­чи­лось, рас­ска­жи­те мне. Это сколь­ко полу­ча­ет­ся, вам все­го меся­ца три и есть от роду?
- Нет, око­ло шести.
- Око­ло шести. Это по чело­ве­че­ским мер­кам сколь­ко зна­чит?
- По чело­ве­че­ским мер­кам лет шест­на­дцать, навер­но.
- Лет шест­на­дцать. И что? Что слу­чи­лось? Ну рас­ска­жи­те про послед­ние дни воро­бьи­ные!
- Стек­ло какое-то. Стек­ло…
- А вы об него уда­ри­лись? А‑а-а, а давай­те-ка попро­бу­ем. Сра­зу поте­рял созна­ние и кир­дык или нет?
- Сра­зу поте­рял созна­ние.
- И упал?
- Ну толь­ко треск вот и…кость сло­ма­лась.
- Най­ди­те тот момент, когда вы начи­на­е­те видеть свое тело воро­бьи­ное со сто­ро­ны.
- Это капот маши­ны какой-то.
- А как вы об него стук­ну­лись? Вы же гово­ри­те стек­ло.
- Я лежу на капо­те.
- А упал?
- Зеле­ная маши­на, длин­ный такой капот, тут стек­ло. Маши­на такая без кры­ши полу­ча­ет­ся, стек­ло почти вер­ти­каль­ное.
- А ну всё я понял, да. Это назы­ва­ет­ся, сей­час ска­жу, как назы­ва­ет­ся, девуш­ки?… каб­ри­о­лет, ага!
- Один двор­ник есть. Каб­ри­о­лет – это что-то кра­си­вое. А это не очень кра­си­вое.
- Н‑е-е-е‑т, это не спор­тив­ное. Это такие длин­ные, стек­ло впе­ре­ди, один двор­ник будет.
- Она зеле­ная, такое гну­тое кры­ло желез­ное, тут один двор­ник и стек­ло почти вер­ти­каль­но сто­ит у неё.
- Хоро­шо, давай­те ещё про­жи­ви­те этот момент! Ну стек­ло чистое, его хоро­шо помы­ли. И вы его не уви­де­ли.
- Я погнал­ся за мухой, за мухой я погнал­ся…
- Вот так вот, види­те, азарт воро­буш­ка захва­тил!
- Я думал, про­ле­чу быст­ро, и полу­чи­лось, что маши­на тоже дви­га­лась.
- Ну давай­те сей­час хряст­ну­ло что-то где-то в голо­ве. А шея нор­маль­но? Пото­му что тут же сра­зу на весь позво­ноч­ник.
- Не нор­маль­но. Вооб­ще всё тело как-то не нор­маль­но…
- Про­чув­ствуй­те вот эти отго­лос­ки от этой смер­ти, да, от этой гибе­ли, они оста­ют­ся у М?
- Угу.
- Посмот­ри­те, воро­бьиш­ка, когда было, а до сих пор ещё в теле М отго­лос­ки! Про­смот­ри­те, про­чув­ствуй­те, про­жи­ви­те это. Потом мы будем даль­ше смот­реть его. То есть у вас полу­ча­ет­ся, где-то вон там, я не знаю, где-то око­ло клю­ва или где пер­вый пере­лом? Вы же не затыл­ком стук­ну­лись?
- Нет. Вот этим местом.
- Вот так, да? В этом месте болит голо­ва обыч­но?
- Нет, шея болит!
- Шея болит? Ну давай­те, смот­ри­те. Про­чув­ствуй­те как вы сра­зу раз, ткну­лась голо­вой и даль­ше позвон­ки, как поезд, начи­на­ют напол­зать друг на дру­га…
- Неров­но так сло­жи­лось тело…
- То есть ком­прес­си­он­ный пере­лом полу­ча­ет­ся, да?
- Да, и лапа сра­зу так одна отвис­ла.
- Да, пото­му что позво­ноч­ник, спин­ной мозг пере­рвал­ся.
- Одна выпрям­ле­на ниж­няя, а вот это вот так.
- На каком боку, полу­ча­ет­ся, лежи­те?
- На левом.
- Пони­ма­е­те, что тело умер­ло?
- Как бы не хочу пони­мать, что умер­ло.
- Ну вер­ни­тесь, может выжи­ви­те, вы чего? Може­те вер­нуть­ся в него?
- Н‑е-а.
- Поче­му?
- Не пус­ка­ет что-то. Оно как всё рав­но не моё уже. Жал­ко его немнож­ко ну…
- А вот фор­ма и цвет того, что видит ваше тело, Души вашей?
- Такой какой-то серень­кий шарик.
- Сей­час пони­ма­е­те, что умер­ло тело, или нет?
- Да…
- А вот где та смерть, кото­рой все мы боим­ся? Холод, тлен, чер­но­та?
- Нету!
- Нет. Может еще раз про­жи­ви­те, может не заме­ти­ли, как девуш­ка с косой выско­чи­ла из-за… и так кир­дык по баш­ке и всё. Или этой девуш­кой ока­за­лось стек­ло маши­ны?
- Нет, нету такого!

*******

Ком­мен­та­рий регрес­со­ло­га: После сес­сии М. уже дома нашла в интер­не­те и баш­ню, и зелё­ный домик под ней. Ею ока­за­лась Эйфе­ле­ва баш­ня с доми­ком вни­зу. Она нашла фото доми­ка и фото каб­ри­о­ле­та со стек­лом. Это убеж­да­ет меня в оче­ред­ной раз, что Бес­со­зна­тель­ное, на кото­ром мы рабо­та­ем в этой пара­диг­ме, не лжёт, оно фик­си­ру­ет как видеорегистратор!

Павел Сер­ге­е­вич Гынгазов

Врач-сексолог, регрессолог.

Автор методики и ведущий обучающего курса

«Техника погружения в прошлые воплощения через «Остановку внутреннего диалога». 

Запись на сеан­сы и обучение